– Ты чего тут болтаешь-то? – начали заводиться люди.

– Да ни фига, – плюнул я в сердцах, – я пока по тылам ползал, не один такой лагерь освободил со своими бойцами. Везде, как один, только плечами пожимают: мы без оружия. А сами в начале войны ротой взводу фрицев сдавались.

– Эй, парень, полегче… – осадил меня лейтенант, до сих пор угрюмо молчавший.

– Да куда уж легче? Ты сам-то, лейтенант, бежать думаешь?

– Думаю, – кивнул лейтеха. Видимо, соображает, что лучше не давить сейчас званием. Как известно, командиров-то расстреливали в первую очередь, а он живой.

– Вот и надо думать! – потер раненую руку я.

Сарай изнутри был обшит досками, нетесаными, старыми. Я изловчился и, потихоньку цепляя ногтями, за половину дня умудрился расщепить одну доску и оторвать от нее щепу. Длинная, вся в зазубринах, страшное оружие, между прочим. Глядя на меня, и другие бойцы начали шевелиться.

– На работы как выводят? – спросил я у лейтехи.

– Приходят два немца, кричат по-русски, чтобы выходили. Называют количество, а кто выйдет, мы уж как-то сами решаем.

– Вооружение? – деловито спросил я.

– С карабинами. Думаешь захватить? Много ты из него настреляешь? Да и не получится незаметно. Внутрь немцы никогда не входят, умные. А в пятидесяти метрах от барака пулеметная точка. Да не просто так, а в доме сидят. Не добежишь!

– Пулемет – это даже очень хорошо. А скажи, можно добежать, если он стрелять не станет?

– Как это не станет? – удивился лейтенант.

– А они что, по своим стреляют? – подмигнул я.

План созрел как-то быстро. Только была одна проблема: многие испугались. Не захотели рисковать, жить-то хочется. В принципе, я их даже понимал. Бог с ними, может, сами справимся, с теми, кто горит желанием уйти, главное, чтобы не мешали, раз уж помогать не хотят.

– Думаешь, получится? – с надеждой в голосе спросил меня лейтенант, когда мы, наконец, созрели. На приготовление ушло около десяти дней, мы аж обалдели, когда узнали, что Новый год через два дня. Да, засиделся я у фрицев, домой пора.

– Как тебе сказать… – начал я, так и хотелось пошутить, – тут два варианта.

– Какие? – с любопытством спросил Зодченко, он еще не понял, что я опять шучу.

– Либо получится, либо нет. Третьего не дано.

– Тьфу ты, черт! – красиво и витиевато выругался лейтеха. – Я ж серьезно!