Из сарая вылетела толпа. Никаких криков, воплей и прочей лабуды не было. Договорились хорошо, так же и действовали. Все, кто вообще хотел выбраться из плена, сейчас рвались на свободу. Фрицы в деревне начали соображать и выдвигаться к нашему сараю. Но нашу лавину было уже не остановить. Кто-то из ребят захватил пулемет и, просто положив его на невысокий забор, принялся отстреливать подбирающихся немцев. Остальные тоже не дремали, стреляли, у кого было оружие, бежали к трупам те, кто хотел добыть винтовку или автомат. В ход уже пошли гранаты, снятые с противника. Я наблюдал за всем этим от сарая. Патронов не было. Те, что были в карабине, израсходовал, убив троих немцев и ранив еще одного, но больше патронов нет. Подсумки с того немца, чей карабин я взял, забрал кто-то другой. Мертвых возле сарая также обшмонали. Стоп, а в том доме, где сидел пулеметчик? Его оружие просто выдернули в окно, внутрь никто не забирался. Махнул рукой еще одному такому же, как я, безоружному, это оказался красноармеец Веревкин, мы пошли с ним к дому пулеметчика.

– Я к дверям, смотри за окнами, понял?

– Да, – ответил паренек и крепче сжал карабин. Я отдал ему свой, мне без него сподручнее.

Дверь, на удивление, открывалась наружу. Потянув ручку, открыл ту. Выстрелов не последовало. Уже смелее распахнув дверь в дом, я шагнул внутрь. Сейчас я в той же ситуации, что и фрицы, когда зашли к нам в барак. Не вижу ни фига. Уйдя в сторону от дверного проема, я пытался присмотреться к темноте сеней. Наконец, глаза адаптировались, и я прошел дальше. Думаю, если бы кто-то здесь был, то меня бы уже кончили. Когда оказался внутри, сразу бросились в глаза два немца. Один-то ладно, пулеметчик, а второй кто? Я, когда стрелял, никого больше не видел. Фриц сидел под окном, прижавшись к стене, и зажимал рану на животе. Все вокруг него было в крови.

– Ты кто? – спросил я зачем-то.

– Второй номер расчета… обершутце Ганс Ульрих Штрассен.

– Я тебя что же, зацепил, когда пулеметчика убил? – сказал я сам себе, да и на русском. А по-немецки добавил: – Оружие давай, тогда не трону.

– Все там, я безоружен… – выдохнул немец и кончился.

– О как, нормально терпел, словно меня ждал.

Подойдя к печке – на нее указал немец, когда я спрашивал об оружии, – я обнаружил целый арсенал.

– Веревкин, бегом сюда! – крикнул я. Тут были два автомата, четыре карабина с кучей патронов, миномет, маленький, миллиметров пятьдесят, мины к нему и гранаты на длинных ручках.

– Да, товарищ сержант? – вбежал в комнату Веревкин.

– Нужно наших поддержать, пока всех немцы не перестреляли! – показал я на миномет.