– Ели-то давно? – вдруг спросила женщина.

– Мы у полицаев чуток отобрали, на день растянем, – правдиво ответил я.

– Давайте хоть картошки вам соберу с собой, недавно варила…

– Нет, спасибо, вам самим есть нечего. Обойдемся как-нибудь. Да и не заслужили пока. Скажите лучше, где хоть мы сейчас? Идем по лесам из-под Вязьмы. Никак к своим не пробьемся. Полицаев у моста побили, да переборщили и не догадались спросить, где находимся.

– Вы этих, из Семеновского, побили? – всплеснула руками женщина.

– Да мы же не знаем, откуда они. Сидели возле моста, речка у вас тут недалеко. Фрицы в деревню поехали, а этих мы… положили, в общем.

– Ох-хо-хо. Опять нагрянут, партизан будут искать…

– Скажите правду: были, ушли к своим, на восток. Говорите все, лишь бы вас самих не тронули, а уж мы уйдем, обещаю.

– Родненькие, да вы же так далеко забрели… Как же теперь вернетесь-то? Ведь в Гомельской области вы…

– Чего? – у меня аж глаза вылезли из орбит. – В какой области?

– В Гомельской, сыночки. До города верст сто примерно.

– Ни фига себе, сходили за хлебушком! – прошептал я сам себе.

– Что?

– Далеко, говорю, мы зашли. Так, спасибо вам, хозяюшка, пошли мы.

В этот момент дверь с крыльца отворилась, и в сени ввалилась еще одна женщина.

– Людмила, Потап к немцам побежал, видал он, как ты к себе солдат пустила! – Вот блин, где же эта падла была, Потап этот?

– Да ты что? Следит, гад. Ребятки, тикайте скорее, этот гад фашистов приведет!

– Староста, что ли?

– Да, он. Немцы поставили его старшим. Работать заставляет, немцам одежду стирать и штопать, еду готовить…

– Валер, справишься один? А то мне не добежать.