– Смотри, если задержимся дольше, чем на сутки, можешь уехать попутным рейсом. Колонны ходят все время, даже на поезде можно. Ты с собой форму не захватил?

– А как же! – показал я тюк с одеждой. – Чемодан брать не стал, места для него не было.

– Молодец. В любом случае я нарушу предписания ради тебя, – фриц сделал вид, что задумался, – сообщу тебе, когда назначат выезд, хорошо?

– О, Фридрих, с меня десяток пачек и банка бразильского кофе!

– Ты меня просто убил, Адам. Знаешь, какую бурду дают нам, простым солдатам?

– Ну, Фридрих, к чему эти слезы? Ты же не простой солдат!

– Да, я унтер-офицер, но все равно никто. Так что если будет кофе, мне даже сигарет берлинских не нужно.

– Достану и то, и другое. Если бы не мог, даже и не обещал бы, – кивнул я, выделяя каждое слово.

– Спасибо, Адам, с такими, как ты, дружить приятно и, – усмехнулся Фридрих, – выгодно.

– Ты тоже классный парень, фриц, – улыбнулся и я в ответ.

А что, я так свободно с ними общался, что даже нравилось. Он напоминал мне человека из моего времени. Простой, с которым всегда можно договориться. Нет, я вообще, кстати, заметил, что среди всех этих врагов веду себя вполне спокойно. Казалось бы, логово врага, трястись нужно, как осенний листок на ветру, так нет. А все потому, что мне среди своих в тылу было хуже. Там постоянно следишь за речью, разница в мышлении так и норовит выскользнуть и сдать меня с потрохами. А у немцев, в принципе, все уже сейчас так, как будет через семьдесят лет везде. Ну, если откинуть их поголовную фашистскую идеологию. Наша в Союзе мне также не кажется хорошей, но, блин, я ж русский, значит, мне априори не может нравиться немецкая, а поди ж ты, нравится.

Направился я, после того как охрана из СС ушла в казарму, в центр города. Ума не приложу, где мне ночью найти сигареты и кофе, но поищу, я диверсант или где!

Недолго думая, я и на самом деле двинул к вокзалу. Просто подумав, что там наверняка что-нибудь можно найти, и ведь нашел! Практически через полчаса я был обладателем коробки с кофе, там было четыре трехсотграммовых банки, и коробки сигарет, на десять блоков. За все ништяки я расплачивался халявными деньгами, которыми меня снабдили партизаны. Командир-то был даже не в курсе, выдав мне на две недели двести марок. Знал бы он цены! Вот наша советская натура, видимо, отцы командиры, отправляя на задание, думали, что я просто буду прожигать деньги и ни хрена не делать. А как мне жить среди немцев без денег, они не подумали. Хорошо еще, парни подсуетились и помогли, правда, после моей же просьбы об этом. С ранних акций против немцев у них скопилось небольшое количество валюты. Потратить они ее все равно не могли, вот мне и отдали.