– Так вы наш, советский? – вновь затараторила девчонка. Блин, да она настоящая девчонка, лет, наверное, восемнадцать всего.

– Нет, блин, китайский! – усмехнулся я. – Ты поняла, что я сказал?

– Э, да. Ты – китаец, только не похож. – Ну и юмор у нее.

– Лежи тихо, не дури, – летчица кивнула, и я побежал к немцам. Они ведь у меня даже не связаны.

Фрицы меня удивили, причем даже генерал. Они все хлопотали возле того фрица, которого я в нокаут отправил. Становилось совсем светло, нужно торопиться. Это во время побега было хорошо, пока шла штурмовка, а теперь немцы начнут порядок наводить, обнаружат отсутствие генерала, и будет плохо.

– Вы сломали челюсть старшему офицеру вермахта… – начал один немчик, едва я вернулся. Точно, там вроде как майор лежит, не повезло ему.

– Правда? Могу еще и вам сломать, чтобы ерунду не говорили. Хотите? Мне не трудно. – Видя, как фриц отрицательно затряс головой, я кивнул.

Дальше мы все делали очень быстро, хотя немцы и сопротивлялись, словесно. Девушку-летчицу погрузили на ее же парашют и потащили в направлении леса. Я уже говорил, что леса здесь редкие, да и просто маленькие по площади, нельзя идти днями не выходя на открытое место. Выбора не было, нужно спешить. Блин, мне даже оставить некого последить за пленными, пока я транспорт добуду, девочка не в счет. Там четверо здоровых мужиков, правда, один без челюсти, ему не до чего пока, но она – девочка совсем юная, что она сможет, если они полезут на нее?

Леса мы достигли, а только укрывшись под деревьями, услышали в небе гул. Это был нехороший гул, вражеский. Скомандовав привал, немчики, кстати, выдохлись порядком, я вновь осмотрел ногу летчицы. Хреново, ступня опухает, чего делать, не знаю, попробую зафиксировать, может, обойдется. Девчонку срочно надо к врачу, а то еще ногу потеряет, в таком-то возрасте.

Сделав лубки, забинтовал девушке ногу и спросил, как она себя чувствует. Температуры вроде нет, говорит, что терпимо. Я предложил было осмотреть ее на предмет других ран, но она отпрянула от меня так, будто я предложил что-то непотребное.

– Не дури, тебя пинали такой толпой, что мужику бы худо было, а ты еще ерепенишься! – фыркнул я.

– Не надо, я чувствую, что просто ушибы, больше ничего нет.

– Ага, а нос?

– Нос болит, да и дышит плохо, – кивнула деваха.

– Если стерпишь, могу вправить, он у тебя в сторону свернут. Пока мало времени прошло, можно отделаться малой кровью. Как?

– Больно будет? – робко спросила девчушка. Перспектива жить с носом на сторону ей не улыбалась.

– Конечно, больно, – не стал скрывать я, – но недолго. Сначала резанет, потом успокоится, так, ныть будет. Но это лучше, чем так ходить. А потом он может срастись неправильно, дышать будет трудно.