Вот как думали офицеры штаба корпуса. И я не опровергал этот бред. Зачем, если меня устраивала такая версия? Народ весьма опасался появления на нашем фронте немецких танков. Никто не знал, как с ними бороться, и боялся за судьбу кавалерии. Понимали, что если бронированные чудовища прорвут фронт, то на ликвидацию прорыва пошлют именно наш корпус. Больше некого. И даже если мы навалимся всем корпусом, то со стальными монстрами сделать ничего не сможем. И в создании мехгруппы многие видели не просто каприз великого князя, а способ выжить кавалерии. Наверно, поэтому идея создания нового подразделения была поддержана офицерами, и не просто на словах. Каждый помогал, чем может, новому подразделению встать на ноги. Например, один из офицеров выехал в Одессу по весьма трагичной причине – у него умер проживавший там отец. И каково же было мое удивление, когда, вернувшись с похорон, полковник Зимин доложил мне, что он достал нужный для мехгруппы бронелист и даже заплатил за него из своих собственных средств. А снабженцы корпуса в поисках хотя бы котельного железа облазили уже житомирское и бердичевское депо. Просмотрели бумаги и облазили склады, но так и не нашли нужного количества металла. А тут штабной офицер, а не снабженец поехал на похороны отца и привез, вложив семейные деньги, целый вагон идеального материала для превращения грузовиков в бронетранспортеры. Потраченные деньги Зимину, естественно, возместили. А привез полковник бронеполосы толщиной 0,6 и шириной 35 дюймов. То, что нужно для бронирования автомобиля – отрезай бронеполосу по длине кузова, делай отверстия для бойниц и прибивай ее к деревянным бортам.

Вот этой работой занимались рабочие депо, пока я из солдат Осетинского полка сколачивал десантные отделения для бронетранспортеров. Сколачивал это, конечно, громко сказано, на самом деле я просто приказал командиру Осетинской пешей бригады направить в распоряжение штаба корпуса 237 рядовых и 27 ефрейторов или младших унтер-офицеров, имевших опыт командования отделениями. И эти цифры были взяты не просто так, а после долгого размышления и расчетов грузоподъемности получающихся бронетранспортеров. Из этих расчетов выходило, что в бронеотсеке бывший грузовик мог перевозить не больше 12 человек с оружием и личными вещами. Это не считая, конечно, пулемета, запаса боеприпасов и топлива. Таким образом, не считая пулеметного расчета, состоящего из двух человек, можно было посадить в кузов еще десять человек. Но запас грузоподъемности у боевой машины должен быть, вот я и решил, что десантная группа должна состоять из девяти человек – восемь рядовых и один унтер или ефрейтор. Он являлся и командиром всего бронетранспортера. Обучение бойцов я поручил прапорщику Хватову. Он опытный военный, к тому же от меня нахватался методик обучения из XXI века, так что я решил, что человек из этого времени справится даже лучше, чем я сам. Но на всякий случай я ему посоветовал основное внимание уделить отработке боевого взаимодействия. Ребята из Осетинской бригады, может быть, уже притерлись друг к другу, но пулеметчики люди новые и будут смотреться среди осетин, как белые вороны. Тем более пулеметчики молодые ребята, не ветераны, и, как правило, пошли на войну добровольно, по зову своего сердца. Именно такими ребятами были укомплектованы корпусные пулеметные курсы. Между осетинами, которые уже давно воюют, и этими молодыми ребятами могут возникнуть конфликты. Нужно гасить их на корню – во-первых, тренировками, а также тем, что внушить людям, что каждый головой отвечает за поставленную задачу.