Пока прапорщик занимался тренировками экипажей боевых машин, я сформировал новые тревожные группы из пластунов. Слава богу, обучать их было не нужно, они лучше меня могли провести любую диверсионную или разведывательную операцию. Я просто несколько раз провел совещания с командирами этих групп, где детально объяснял, чего же ждет от них штаб корпуса. Но все это начало происходить после того, как я сам побывал на совещании командующих и начальников штабов армий входящих в Юго-Западный фронт.

На совещание в Волочиск я, естественно, отправился на «Форде», хотя и с уполовиненной спецгруппой. Ее командир и еще три бойца остались в Житомире. Именно на Хватова я возложил ответственность за подготовку личного состава мехгруппы. И кстати, подумывал назначить прапорщика командиром этого нового подразделения. Звание, конечно, у него было маловато, но это дело поправимое. Пока командиром мех-группы был бывший начальник водительской школы капитан Пригожин. Я наблюдал за тем, как он справляется с делом, и у меня по этому поводу возникали вопросы. Он был скорее хозяйственник, а не решительный командир и боец. Поэтому и родилась в голове мысль назначить командиром мехгруппы прапорщика Хватова, выбив для него звание хотя бы поручика. В общем-то, я и собирался на предстоящем совещании подписать у командующего фронтом приказ о присвоении Хватову звания поручика Русской армии.

Поездка по фронтовым дорогам предстояла дальняя, и, помня нападение на «Форд» банды Махно, я решил подстраховаться, тем более спецгруппа была не в полном составе. Я решил взять в эту поездку еще один уже переоборудованный трофейный автомобиль – это был «Опель». В общем-то, выбирать было не из чего. Только у «Опеля» успели реконструировать кузов, набив на доски кузова обычное котельное железо, так как бронеполосы появились позже. Пулемет установили, как было принято в это время, только вместо окопа на крышу автомобиля. К сожалению, в мастерских депо еще не успели скопировать пулеметный станок с автомобиля спецгруппы, который позволял вести огонь даже по воздушным целям. Время поджимало, поэтому я разрешил деповским умельцам установить пулемет по их разумению. Перед такой ответственной поездкой меня, конечно, беспокоили боевые качества новой команды – люди провели всего лишь одну тренировку по методике прапорщика Хватова. Оставалось надеяться, что если все-таки на нас нападут, то солдаты поведут себя достойно – все-таки осетины уже бывали в боях, а молодые пулеметчики добровольцы, как свойственно молодым ребятам, могут рисковать. Сначала я беспокоился, что трофейную матчасть пулеметный расчет еще не успел хорошо изучить, но меня успокоил начальник пулеметных курсов капитан Заслонов, сказав, что в связи с дефицитом «максимов», да и патронов, стрелковая подготовка проходила в основном на трофейной матчасти. А еще он заявил, что на первый бронетранспортер направлен лучший пулеметный расчет его курсов. В общем-то, вся эта перестраховка была затеяна только из-за одного – я ехал на совещание не один, а с начальником штаба. И было как-то не комильфо везти начальника штаба корпуса в кузове грузовика. К тому же с Юзефовичем на совещание в Волочиск отправлялись его адъютант и начальник оперативного отдела. Слишком много вопросов нужно было решить. Вот они должны были ехать на совещание в кузове грузовика. И не «Опеля», в кабине которого должен был ехать их непосредственный начальник, а «Форда», так как места там было больше.