Одним словом, все было печально и не так, как я представлял это совещание. Мне казалось, что командование 8-й армии, под впечатлением успехов бригады генерал-майора Мошнина, несколько поменяет свои представления о современной войне. Или, по крайней мере, пойдет на мои предложения по организации прорыва в тыл германцев остальных частей 9-й кавалерийской дивизии. Все-таки я инициатор прорыва в тыл неприятеля 2-й кавалерийской бригады. И соответственно к моим идеям, принесшим успех, нужно прислушиваться. А прислушивались собравшиеся на совещание зубры Первой мировой войны только к перечислению сил, которыми обладали прибывающие в 8-ю армию части 9-й кавалерийской дивизии. И мысли, даже у начальника разведки 8-й армии, были заточены на вопрос проведения контратак на вклинившиеся в оборону их армии германские части. Моего интеллекта и знаний не хватало, чтобы убедить собравшихся действовать не традиционно, а неожиданно для германцев. Примерно так же, как генерал-майор Мошнин. Но старые вояки считали его прорыв невероятной удачей и рисковать не хотели. Хотя непонятно, в чем тут был риск? Действовать-то будет пришлая дивизия, а собственные армейские подразделения участвовать будут только на начальном этапе – контратакуя противника. Все мои предложения забалтывались какими-то военными терминами. Пришлось применить тяжелую артиллерию. А именно напомнив, что идея рейдов по тылам противника принадлежит самому Брусилову. И соответственно это не я придумал, не штурмовать, а обтекать узлы обороны противника. Как считает командующий фронта, нужно, не ввязываясь в длительные бои, проткнуть линию обороны германцев и оказаться у них глубоко в тылу. Там и начинать действовать партизанскими методами. Введение в споры такой фигуры, как Брусилов, оказалось верным решением. Разговор сразу повернул в нужную мне сторону, и начали вырисовываться необходимые решения.

А еще я, пришибленный множеством незнакомых военных терминов, решил показать, что тоже не лыком шит. А доказать это я мог только на одном-единственном примере. На хорошо запомнившейся мне беседе с начальником штаба дивизиона, в котором я был сержантом. Не помню уже по какой причине, я оказался рядом со штабом дивизиона. А там прохаживался начальник штаба дивизиона капитан Пименов. Он готовился поступать в академию Генштаба и, прогуливаясь рядом со штабом, проветривал свои мозги, перегруженные информацией, полученной от прочтения трудов военных теоретиков. Наверное, ему захотелось еще кому-нибудь загрузить мозг этой информацией, а тут на свою беду мимо капитана проходил я. Вот и стал жертвой тянущегося к военным знаниям капитана. Остановив меня и усадив на стоящую неподалеку лавочку, он стал, прохаживаясь, рассказывать мне некоторые постулаты военной науки. И в частности, весьма подробно – тактику прямой или непрямой защиты. Я эту лекцию хорошо запомнил и сейчас перед крутыми профессионалами блеснул своей эрудицией, заявив: