— Ай! — Анна махнула рукой. — Бабы меня засмеют! Жена, вона, скоро дитя ему народит, а он с чужой девкой днями и ночами вошкается, звезды свои глядит!

— Ну, хочешь, я с ней дома у нас буду заниматься? — Андрей просительно поднял брови. — Анечка, ну не могу я целыми днями без дела мотаться! Вот с девчонкой и занялся немецким, в иняз ведь готовится! А я, хоть и годков двадцать назад это было, но сам на том факультете цельных два года оттрубил! Как не помочь?! И ей хорошо, все одно не самой, и мне — язык тренирую, мозг развиваю…

— Ха! Язык он тренирует! Ты с кем говорить-то по-немецки будешь тута? С дедом Иваном? Так он с войны только «Гитлер капут» и «Хенде хох» помнит! — Она открыла дверь в дом.

— А что? — Андрей взорвался. — Водку жрать лучше? Ты что, забыла, как мужик твой в реке по пьянке три года назад утоп? Забыла? Напрочь память тебе отрезало?!

— Что то зараза, что то! Что водку пить, что книжки твои глупые читать! Вон, дитя народится, молока нужно будет, корову еще нужно будет заводить, а у нас для бычка-то сена толком не запасено! Косилку, вона, почини! Все лето литовкой махали! Сидит с утра до ночи, книжки свои читает! Тьфу, срамота! На рыбалку лучше сходи! Стыдоба…

Анна с силой хлопнула дверью, и последние слова Андрей уже не расслышал…

* * *

Клевало изрядно — рыбалка на небольшой сибирской речушке была в полном разгаре, да такая, что поплавок ежеминутно уходил под воду, а дальше зависело от самого рыболова.

Однако Андрей являлся не совсем умелым ловцом — он ухитрялся вытаскивать на бережок только одну из пяти клюнувших рыбин.

Но даже и такой неуклюжий лов принес прибыль — в целлофановом пакете у его ног шевелилась уже парочка крупноватых, чуть ли не в локоть, хариусов.

Андрей не глядя достал из куртки помятую пачку сигарет, зубами подцепил последнюю. Пустую пачку аккуратно засунул обратно в карман.

Он уже приучил местную молодежь убирать за собой на бережке, где любил порыбачить, следы ночных посиделок с неизменными пластиковыми бутылками дешевого пива, так что и самому не следовало мусорить.

— Эх, Анна, Анна! — Он задумчиво поскреб подбородок. — Хорошая ведь баба! Ну почему ты меня не хочешь понять?

Адресованный в пустоту вопрос так и остался без ответа. Крупная рыбина, не меньше чем на три килограмма, неудачно подсеченная Андреем, с победным видом ударила серебристым хвостом по голубой воде, подняв каскад брызг, и ушла на глубину, утянув за собой крючок и грузило вместе с порванной леской.

— Ферфлюхте, и тут невезуха! — матерясь вполголоса, Андрей перематывал новую леску. — Эту-то точно не порвешь, курва! — Он погрозил кулаком в сторону реки. — Зря, что ли, я за нее такие деньжищи отдал?