— Ну а почему им позволено это оружие забирать с собой? Ладно, почему Вы позволяете им его забирать?

— Русской армии винтовки Манлихера всяко не нужны, такие в Порт-Артурском арсенале до сих пор без дела валяются. Что же до прочего оружия, то мой работодатель счёл, вероятно, более целесообразным согласиться с просьбой партнера…

— То есть мнение какой-то обезьяны ему важнее…

— Господин Стессель, я надеюсь, что просто ослышался. Мнение генерала дружественной нам Кореи и её министра обороны само по себе важно. Однако лично мне представляется, что Александр Владимирович считает, что охрана копей, позволивших русскому флоту вообще принять действительное участие в этой войне, является достаточно важным делом, дабы вложить в оную известные средства.

— Спасибо, Пётр Анатольевич, — прервал дальнейшие споры Алексеев. — Вы действительно правы, как коммерсант правы, поскольку коммерческие соглашения, безусловно, надлежит исполнять. Но всё же я надеюсь, что смогу переубедить господина Волкова в его намерениях и буду признателен, если Вы сообщите о дате его прибытия в Порт-Артур.

— Уважаемый Евгений Иванович, к сожалению, визит таковой не намечен — собственно, это и стало причиной того, что перед вами говорю я, а не он.

Алексеев встал:

— Господа генералы и офицеры, спасибо.

Военные неторопливо вышли из кабинета, посмеиваясь над несообразительностью штатского: тот продолжал сидеть как ни в чем не бывало. Но когда дверь за ними была закрыта, Пётр Анатольевич встал, подошел к мрачно сидящему Алексееву и тихонько добавил:

— В личном порядке позвольте поздравить Вас полным адмиралом: указ подписан, объявлено о том будет завтра поутру. А с Александром Владимировичем Вы несомненно встретитесь, через неделю. Во Владивостоке, — и, заметив, недоуменный взгляд Алексеева, добавил: — Думаю, телеграмма от Николая Павловича уже дошла…

"Тотальная война" в моей интерпретации была вовсе не войной на уничтожение противника. Напротив, "Береговая охрана Сахалина" старалась этого противника убивать как можно меньше. Войска полковника Юрьева даже пленных не брали: тех, кто сдавался, выгоняли обратно на "временно японскую территорию" — отобрав, конечно, оружие. Всех раненых тоже отсылали в Японию — пленные были не нужны в любом виде. И не только солдаты.

На Йессо со всех захваченных территорий "береговая охрана" всех японцев просто выгоняла. Солдаты или казаки заходили в очередную деревню, переводчик-кореец из отряда Хона Гёнхо сообщал населению, что те могут взять все что угодно (за исключением оружия) и валить на все четыре стороны. Точнее, на две стороны — в направлении еще незахваченной части острова, а лучше — вообще на "материк" (так японцы именовали остров Хонсю). Через полчаса деревня полностью сжигалась…