— Да, но не под твоим знаменем.

— Зря.

Спорить без толку. Да и хорошо, что кередигионец не согласился. Он союзник ненадежный. А соперничество подстегнет людей.

Зато личная дружина Гулидиена уже седлает коней. И граф Окта собрался в поход! Пусть и морщился от боли, когда его грузили в колесницу. Боевую. Выкупленную у Монтови.

— Верхом с переломом не поездишь. А так… Мое знамя и моя болтовня, надеюсь, окажутся не лишними?

— Для Мерсии — точно. — Немайн подмигнула. — Собираешься прихватить всю свою ораву? Учти мою манеру. Всем придется махать лопатами.

— Так это ж волхование. Благородному человеку не зазорно.

У бриттов благородному человеку и навоз ворошить не зазорно. Если не чужой. Свой, известно, пахнет розами.

Ближе к утру хлынули одиночки. Вербовкой, привычно уже, занялась Нион. Самых первых, безусую молодежь с горящими глазами, отправила обратно. Велев без рекомендации старейшин не приходить. Вскоре, понятно, оказалась в работе по уши — услыхав про подобный подход, многие солидные люди, собрав бедных родственников и должников, приходили небольшими отрядами — разузнать, как да что. После первого разговора не уходили. Вокруг Луковкина шатра собралась толпа, в середке — самые важные. Говорят мало, усы крутят, ловят пальцами в затылках ускользающие мысли. Большая половина, подумав, исчезает. Зато те, что остались, ждут саму Немайн.

Ждать пришлось до утра, до общего построения гленцев. И дележа добычи. Немайн явилась незадолго перед тем. В руках — саксонский топор. Уши прижаты, ноздри раздуваются.

— Вот, — шлепнула перед Нион добычу, — любуйся. Каменный! И эти дикари нас теснят. Хорошо, что не жрут… Эмилий это и оценивать не стал, сказал, можно горожанам подарить, может, пригодится для чего.

Луковка осторожно подняла незамысловатое оружие.

— Тяжелый. Для боя плох. Долго замахиваться. В хозяйстве… — пожала плечами: мол, где я, где хозяйство. — А в Анноне хорошего камня нет. И вообще мало. Зато железная руда встречается, пусть плохая, как здесь говорят. Потому там все железное, хоть и гниловатое. Ржавчина очень портит.

— А у Хвикке железо свое. И хорошее.

— Так чего они с вот таким воевать ходят? Правда, странные.

— Анна говорит: это с континента, — Немайн немного успокоилась. — На островах в Уэссексе встречается, в Кенте… Там железо дороже. И соха у них железом не оковывается, и вообще.

И вообще — получается, оружие не главное. Предки нынешних саксов забили романизированных бриттов каменными топорами. Причин две. Первая — организация. С падением имперской власти в Британии порядком и не пахло. До Артура — то-то при нем саксы встали как вкопанные. Вторая — число. Цивилизованные граждане сами не воевали. Воевала армия — хорошо, если полпроцента от населения. Саксы шли всем народом. И ничтожное дикое племя сокрушило цивилизацию. Кто смог бежать — уплыли за море, в Арморику. Кто желал драться — сбились в последнюю пятину, Камбрию. Можно сказать, саксы бриттов, совершенно по Булгакову, «уплотнили и мобилизовали». Плохо бы им пришлось, но тут на выручку дикарям явилась чума. Саксы по деревням отсиделись, а торговые города бриттов запустели. Выживших осталось настолько мало, что возродились древние обычаи насчет женщин-воительниц. Теперь Камбрия восстановила население и готова биться всем народом. Первая попытка возмездия случилась при Кадуаллоне. Вторая — сейчас.