А Мамба был жесток, но справедлив. Мир вокруг менялся, и он менялся вместе с ним, и лишь жена императора знала, как иногда он выл в тоске по тому миру, о котором уже почти успел позабыть. Какое отчаяние поселялось в его глазах, когда он вспоминал себя в другом мире.

Да и тоска по Родине, куда он не мог приехать, тоже терзала его чёрную, православную душу. Лишь дешёвые стеклянные бусы, так и не потускневшие за это время, постоянно свисали с его запястья, поддерживая и не давая забыть ничего из того, что произошло в этой жизни. Они словно светились изнутри, как светилось и его сердце, покрытое толстой коркой пепла. Пепла несбывшихся надежд, терзаний и метаний.

Но недаром есть в России пословица: «Взялся за гуж, не говори, что не дюж!» Раз он выбрал для себя такую дорогу, значит, он должен пройти по ней до конца.

1.

В чёрной, чёрной Африке есть одна гора,

Мамбовой зовётся для людей она.

Там, покрытый золотом, в яшмовом гробу,

лежит тот, кто создал в Африке огромную страну.

Неусыпным стражем у него в ногах, жезл стоит змеиный, охраняя прах.

Но проникнуть в гору не смеет человек,

лишь века мелькают, ускоряя бег.

2.