У Натин челюсть отвисла, когда она такое услышала. Но потом сообразила, что «Румата шутит». Ведь представить человека высокоразвитой космической цивилизации, верящего в приметы было не просто сложно…

— И что застыла? А ну на борт! Живо! — рявкнула Натин переключившись на Паолу. До той как раз наконец дошло, что все россказни патронессы про имеющийся в её распоряжении «личный виман», на котором она «с детства летает», не сказки и не розыгрыш. И осознание факта, что они вот-вот «полетят по небу» вогнало её в шок.

— Не трясись! Не уроним. На наших виманах ещё никто не угробился. — насмешливо заметила Натин и любовно похлопала по обшивке аппарата.

Восприняв сказанное как прямой приказ, Паола выпрямилась и с каменной физиономией, деревянным шагом направилась к трапу. В салоне зажёгся слабый, притушенный свет, показав вполне удобные мягкие кресла и уютненькую обстановочку.

— Куда положить? — спросил Василий, подходя ближе и скидывая рюкзак.

— Вон туда. Там видишь крепления? Для груза… — указала Натин за кресла в кабине.

— А дополнительный груз как… взяли? — тихо подкравшись спросил Григорий бархатным голосом.

— Я ничего не забываю! — несколько сварливо ответила Натин. И тут же предложила. — лучше помогите откатить крышу.

Как оказалось, крыша в амбаре открывалась над аппаратом в духе эпохи: имелся здоровенный ворот с ручками, хитрой системой из передач соединённый с цепями под потолком. И вращались все эти шестерни с передачами, хоть не с диким скрежетом и грохотом, но отнюдь не бесшумно.

Когда крыша откатилась и стала на упор, над головами показалось слегка поблекшее звёздное небо, Натин полезла в потайной кармашек и протянула Григорию ключи.

— Когда взлетим, закрой, пожалуйста всё как было. Это ключи от двери амбара.

— Будет исполнено! — галантно поклонившись ответил Григорий.

— Да! И при взлёте, быть снаружи! — бросила Натин, на что Григорий посмотрел на ту чуть ли не обиженно.

— Ну… как-то не дураки! — с некоторой издёвкой сказал он и отсалютовав, пожелав всем счастливого пути, направился наружу.

Василий заметил, что когда дело дошло уже до отлёта, страх как-то улетучился. Осталось только здоровое опасение случайно выдать некую тайну, которая не для этой особо взрывоопасной принцессы. Он даже помог Паоле пристегнуться, пока Натин обменивалась снаружи колкостями с братом и последними напутствиями. Паола всё никак не могла успокоиться. Не могла свыкнуться с мыслью, что придётся лететь. Высоко. Быстро…

Эти округленные глаза и растерянность были настолько нетипичными для того образа спокойной паладинки при вспыльчивой принцессе, что Василий даже несколько подрастерялся.