Однако, и тут пришлось спрямлять пути. Также рыбкой перелетев через низкий забор он рванул напрямки через чей-то двор.

Навстречу, из-за поленницы выкатилась давешняя шавка с истошным лаем и, как в первый раз, попыталась цапнуть за штанину. Но получив снова по зубам сапогом и опять побыв слегка птичкой, ретировалась с визгом.

Новый прыжок через заборы и он оказывается в очень удобном месте — в зарослях бурьяна. Тут он, оглядевшись быстренько сдирает с себя рясу, не утрудившись её снять как полагается, раздирая в клочья прямо на себе, и притыкает в какую-то неприметную щель.

На улицу из бурьяна выбрался уже совершенно иной человек.

Не священник. А высокий, молодой рыжий детина, со слегка глуповатым лицом, в сапогах, одетый весьма неброско, но и не по-нищенски, аккуратно. С обязательным картузом на голове. Защита, как всегда, в нужное время, мгновенно сменила образ на заранее обусловленный.

Старательно изображая степенную неторопливость, он направился опять в сторону того самого трактира.

И опять, в том же самом месте, под ноги метнулась та самая злобная псина! И опять, заполучив смачный пинок улетела из прохода на улицу.

«Блин! Шавка-мазохист! — подумал Григорий. — иные после уже первого „предъявления сапога“ держатся подальше!». «Стоп! А запах?!!» — вспомнил Григорий о еле затёртых следах падения в лужу. Хоть и оттирал он останками рясы и, что осталось, бурьянами, но вполне могло что-то из того самого запашища остаться.

Но шарахнувшая по обонянию вонь лужи тут же успокоила — в такой атмосфере сообразить откуда что идёт было очень затруднительно.

— Эй ты! — рявкнул мечущийся по улице полицейский. — Попа, бегущего отсюда, видел?

Григорий тупо воззрившись на представителя власти, изобразив на лице тяжёлый мыслительный процесс в конце концов вымолвил.

— Тамо!

И указал за спину. В тот самый проход из которого сам же и вышел.

«Так! — подумал Григорий созерцая спину удаляющегося бегом блюстителя порядка, — маскировка сработала. Стоит ли посмотреть что будет дальше? Или пора неспешно двигать домой?»

Припомнив немыслимое количество накладок Григорий решил не искушать судьбу и повздыхав, развернулся прочь памятуя главное правило воров и мошенников: «В нашем деле главное — вовремя смыться!». Дело, похоже, было сделано. И пора было именно что смываться. Подобру-поздорову.

Кстати, появление полиции в трактире произошло даже слишком рано. Что тоже чуть не стало накладкой. Было такое впечатление, что они в полном составе дежурили за углом.

* * *

Пирамидов был недоволен.

Он чуял, что здесь, в этом новом деле, что-то не так. Этим «не так» просто воняло. За версту. И противоречивые чувства буквально разрывали его на части.