«Так», — я горько выдохнул, нечеловеческим усилием, заставив себя собраться, — «Действительно надо уходить. Если и со мною что-то случится, значит, гибель деда и всё что мы начали делать, было зря. И эти мрази будут торжествовать победу. Не дождутся!»

На смену горечи и тоске пришла холодная расчетливая ярость.

«Нет, ребятки, теперь мы будем играть по моим правилам. И никто, из вас, твари, не уйдет обиженным! Каждый получит по заслугам. И в первую очередь, тот, кто стоит за сегодняшним нападением. Я обязательно разберусь и найду эту гниду. Клянусь тебе, дед», — я стиснул зубы, секунду постоял, закрепляя мысленный зарок, и рванулся в гостиную.

Так, сначала диван. Рывком переворачиваю его набок. Тяжело, но бешенство придает мне сил и через секунду диван уже лежит в положении опрокинутой буквы «Г», упираясь сиденьем в пол. Через несколько секунд ножом, принесенным из кухни, вспарываю обшивку в знакомом месте, и извлекаю шесть сторублевых пачек. Остальные деньги и царские червонцы, вместе с запиской от деда, уже давно лежат в старом рюкзаке, спрятанном за кучей хлама на балконе. Там ещё кое-какая одежда и смена белья, подготовленная, если придется срочно сваливать.

Выкапываю рюкзак, оттираю от пыли, кидаю в него палку колбасы и половинку батона в целлофане. Наполняю флягу водой. Она тоже отправляется в рюкзак, оставленный в коридоре. Скоро рвану в своё убежище. Задерживаться там не буду, но часик-другой перекантуюсь. Это место появилась благодаря предусмотрительности и настойчивости деда, царствие ему небесное. Неделю назад с Серегой, выполняя инструкцию генерал-лейтенанта, сняли небольшой домик на окраине города. Бабка переехала к детям, и с удовольствием сдала нам свое жилье, получив оплату сразу за 3 месяца.

Так, надо не забыть ещё одну важную вещь. Залетаю к себе в комнату, достаю последний, нижний ящик письменного стола. Там внизу, прикрепленный к днищу изолентой, лежит миниатюрный «дерринджер» с перламутровой белой рукояткой, смазанный и готовый к использованию. Свою комнату я убирал сам, и поэтому был уверен, что туда никто и никогда не полезет.

Пистолет отправляется в карман брюк. Теперь надо написать записку маме. О деде сообщать ей не буду, вообще с ума от беспокойства сойдет, и сразу возникнут вопросы, откуда я это узнал.

«Мамуля, мне на неделю-другую нужно уехать. Некоторое время не смогу связаться с тобой и батей. Пожалуйста, не переживай, со мной всё хорошо, просто так сложились обстоятельства. Целую и крепко обнимаю тебя и отца. Твой любящий сын Алексей», — старательно вывожу ручкой на вырванном из тетради листке. Записка прикрепляется к зеркалу на комоде в прихожей.