— Я подозьреваю белую горячку, — ответил тюремщик.

— Разве на вашей планете есть алкотестеры? — удивился Арсен.

Частный пристав ответил на этот вопрос, протянув Эрасту гранёный стакан.

— Что это, ваше благородие?

— Дыхьните!

Космонавт дыхнул в стакан. Частный пристав поднёс стакан к носу и понюхал.

— Пахьнет водкой.

— Ничего особенного, ваше благородие, — возразил тюремщик. — Вы только что пили водку из этого стакана.

— Чем занят этот арестант?

Ленин лежал на полу каземата в луже собственного пота. Вид был такой, что можно было положить Ленина в Мавзолей и написать:

Два Ленина. Живой и мёртвый. Один точно зомби, другой в коме. Упёртым коммунякам не смотреть! И Жириновскому тоже, а то окажется, что он не либерал.

Два Ленина. Живой и мёртвый. Один точно зомби, другой в коме. Упёртым коммунякам не смотреть! И Жириновскому тоже, а то окажется, что он не либерал.

А потом добавить:

От Владимира Ильича до Владимира Владимировича без инфаркта и паралича.

От Владимира Ильича до Владимира Владимировича без инфаркта и паралича.

Ленин осторожно приподнял голову.

— Что это было?

— Я спел вам песню.

— Как вы смеете петь мьне песьни пrо тупых амеrиканцев!

Интересно. Про Задорнова он не слышал.