– Противник в пределах досягаемости! Разрешите открыть огонь, господин адмирал?

– Разрешаю, – коротко кивнул Того.

Первый залп дал недолет. Второй тоже. А третий…

– Адмирал-сама! Как командир корабля, покорнейше прошу Вас пройти в рубку, – низко поклонился капитан Хаясаки. – Мы будем нуждаться в Вашей мудрости.

Адмирал Того задумчиво кивнул. Он представлял, какого мужества потребовала от командира «Микасы» столь невежливая просьба.

– Повреждения? – спросил он, обращаясь к волнам и ветру.

– Прямое попадание в ствол правого носового орудия главного калибра, адмирал-сама. Носовая башня небоеспособна, данные о возможности ввести в строй левое орудие поступят с минуты на минуту.

Адмирал благосклонно кивнул и проследовал под защиту броневых плит. Залп с «Виттельсбаха» лег близким накрытием пять секунд назад, а прилет от «Осляби» ожидался примерно через десять. Дело, скорее всего, было в премерзком характере шимозы, наполняющей фугасные снаряды «Микасы», один из которых, видимо, разорвался прямо в стволе. Разумеется, он не будет поправлять капитана.

– Передать на второй боевой отряд – разворачиваемся строем фронта. Нам нужно ввести в действие орудия наших мателотов. Начать маневр через две минуты.

– Дымы на правой раковине! – послышался голос сигнальщика.

– Лейтенант, – обратился Того к тому самому, особо зоркому офицеру, – посмотрите, кто это.

– Это «Громобой» и «Россия», адмирал-сама. Скорость двадцать узлов, «Россия» горит, но, судя по всему, без повреждений в ходовой части!

– Значит, Третий Боевой отряд уничтожен, но кто-то из быстроходных кораблей смог прорваться, – кивнул адмирал и пояснил, – если хотя бы один из наших броненосных крейсеров все еще представлял угрозу для русских, «Громобой» или «Россия» остались бы добивать его. Раз Макаров-сан отозвал оба крейсера – ни «Ивами», ни «Якумо», ни «Аврора» больше не представляют для них опасности. Но поскольку «Россия» с «Громобоем» вернулись без бронепалубных крейсеров, тем есть кого преследовать.

Офицеры с непритворным уважением поклонились.

– «Ретвизан» и «Полтава» открыли огонь по «Мисиме»! – закричал один из офицеров, и через секунду добавил, – «Мисима»… Она…

– Она спускает флаг, – жестко закончил за подчиненного адмирал Того. – Господа, я ни на секунду не могу допустить, что кто-то из офицеров Тенно согласился бы покрыть себя, все свои прошлые и будущие воплощения несмываемым позором. Но спешу напомнить, что больше половины команды на «Канопусах» – англичане. А они понимают долг и честь не так, как сыны Ямато.

Поскольку еще три «Канопуса» с такими же экипажами шли по соседству с «Микасой», некоторые из офицеров штаба не смогли удержать на своих лицах бесстрастного выражения.