Роберт Артур Талбот Гаскойн-Сесил, 3-й маркиз Солсбери, пытаясь сделать политическую жизнь в метрополии плановой и управляемой, сосредоточил в своих руках как законодательные, так и исполнительные властные нити, являясь и премьером, и лидером консервативной партии. Одновременно с высшим исполнительным, он предпочел оставить за собой пост министра иностранных дел и только ухудшающееся здоровье заставило Солсбери в 1900 году уступить его лорду Лансдауну.

Всю свою жизнь сэр Роберт продвигал имперские интересы викторианской Англии по всему миру и делал это настолько искусно, что за эти годы в Европе не произошло ни одного серьёзного международного конфликта. Неоднократные столкновения с Францией, Германией, Россией так и не вылились при Солсбери в вооружённое противостояние… Пока. Потому что последний год не кабинет министров Британии создавал обстоятельства непреодолимой силы для других мировых держав, а сам судорожно пытался реагировать на ускоряющийся поток событий, становящихся всё более опасными и менее управляемыми.

– Говорите проще, Роберт, – прервал король длинный спич своего премьера. – Общественность не поймёт, если мы начнём какие-либо переговоры с Петербургом, кроме как о безоговорочной капитуляции русских. Так?

– Так, Ваше величество, – выдохнул Солсбери. – Консультации с ведущими политическими и общественными организациями не радуют разнообразием, общественность уверена, что против нашей страны уже ведутся военные действия и ждёт решительных ответных шагов. Газеты так оформили и подали последние новости, что не оставили нам никакого пространства для политического манёвра.

– И если я попытаюсь как-то договориться с моим племянником Никки, меня заклеймят позором, – продолжил мысль премьера король.

– В Трансваале работает военный корреспондент, некто Черчилль, так вот он написал: “Если страна, выбирая между войной и позором, выбирает позор, она получает и войну, и позор…”

– Неплохо сказано, – кивнул король, – присмотритесь к этому корреспонденту, из него определенно может выйти толк…

Эдуард VII поморщился, тяжело поднялся, опёршись о ручку кресла, приволакивая ногу медленно подошёл к высокому окну и задумчиво посмотрел на Кенсингтонский парк с широким, в три кареты, променадом.

– Вы же знаете, Роберт, как я ненавижу идти туда, куда меня подталкивают, – произнес он настолько тихо, что Солсбери больше догадался, чем услышал слова короля.

– Ваше Величество, адмиралтейство предлагает ограничиться показательной поркой вашего нерадивого племянника, быстро и безжалостно разгромив одновременно русский флот на Балтике, Черном и Персидском морях… Тихий океан мы оставляем пока японцам. Первый морской лорд уверен, что этого будет достаточно, чтобы Николай II запросил пощады…