Когда мы спустились во двор, один из цыган, знавший замок еще с тех времен, когда его мать гадала на картах Таро покойной королеве Марии, повел нас троих к дверям, ведущим в замок.

Мы собрались за генератором, который недавно установили во дворе. От него пахло дизельным топливом, он тарахтел и трещал, и этот грохот лишь немного смягчался стеной высотой восемь футов из мешков с песком, сложенных вокруг него.

Нашей задачей было захватить главные ворота. Поскольку часовые, находившиеся там, ожидали, что какие-либо проблемы могут возникнуть только снаружи, они не подозревали, что опасность кроется внутри и позади них. Мы пересекли двор, стараясь держаться в тени, и я остановил свою команду в нескольких метрах от пулеметной точки. Пулемет и люди смотрели на дорогу, ведущую к воротам.

За мешками с песком лежало трое, прохлаждаясь и куря сигареты. Один из них, похоже, спал сидя. Я предположил, что они дремали по очереди и в любую минуту были готовы разбудить своих товарищей при приближении сержанта караула. За ними стояли еще два часовых, по обеим сторонам кованых ворот, с той расслабленностью, которая бывает у уставших от скучного, однообразного занятия.

Руки в перчатках у меня вспотели. Я снял перчатки и вытер потные ладони о штаны, перекладывая свой широкий изогнутый нож кукри из одной руки в другую.

Я чувствовал через носки холод камней под ногами, и мне очень хотелось снова надеть обувь, но я понимал, что стоящая передо мной задача должна быть выполнена до того, как я смогу позволить себе такую роскошь. Таким мелким кажется то, что я думал о своих ногах и о том, чтобы по-быстренькому укокошить пару-тройку живых людей, стоявших на пути между мною и моим комфортом, но я считаю, что эти факторы также являются приоритетными в бою.

Вспоминая уроки, которые были мне преподаны в шпионской лесной школе, я прополз вперед и выбрал себе цель — солдата, сидевшего за пулеметом, так как посчитал его самой важной целью. Одно нажатие курка поднимет по тревоге на ноги весь замок, и мы получим кровавую бойню. В меньшинстве и в ближнем бою наши шансы были нулевыми. Я вспомнил о Малеве и о смелом нападении, которое она совершила всего несколько минут назад, и перепрыгнул через мешки с песком.

Обхватив своей жертве голову, я сунул сверху четыре пальца ему в рот, насильно открыв его, резко оттянул назад его верхнюю челюсть и шею до упора, а затем полоснул по натянутому горлу ножом. Спасибо вам, сержант-инструктор Чарли Холл.

Я обернулся и увидел, как мои цыгане как раз в этот момент уничтожали и других немцев. Цыган, находившийся неподалеку от меня, просто сорвал с караульного шлем и с силой ударил стальным его ободком часовому в висок, отчего жертва тут же потеряла сознание, если не погибла. Шлем гулко прозвенел, как колокол, и цыган кинжалом нанес ему последний контрольный смертельный удар.