По весне решился ещё один волновавший многих вопрос и на Руси вздохнули с облегчением - император в Риге встречал корабль из Копенгагена с юной невестой на борту. Все помнили прежнего государя, Никиту Ивановича, так и не женившегося, а оттого и не оставившего после себя потомства. Сейчас же в Москве готовился настоящий праздник. Датский король ответил согласием на просьбу Романова руки его дочери Ульрики Элеоноры. Перед тем, как отправиться к своему жениху, Ульрика, с согласия отца и натужного одобрения своего духовника крестилась в православие. Таинство состоялось в только что отстроенной церкви святого Илии, что стояла на холме внутри обширной территории, занимаемой русским посольским двором на окраине Копенгагена. При крещении Ульрика была наречена именем Евдокия и через несколько недель невеста навсегда покинула родные берега, прибыв в русский порт на Балтике со своею многочисленной свитой. Обвенчавшись в недавно построенной рижской церкви Успения Пресвятой Богородицы, пополнившийся императорский обоз отправился в Москву, ненадолго останавливаясь в Вильно, Менске, Орше, Смоленске и Можайске. В каждом городе молодых славили ликующие толпы, а люди знатные подносили дары и желали славных дел. Пришло поздравление и от сибирского царя Станислава, в радиограмме которого, помимо многих добрых слов было и приглашение посетить Ангарск, чтобы снова оказаться в родных для Владимира местах.

Непременно приеду, Станислав, благодарю тебя за приглашение. Хочется вновь оказаться на дорогих мне берегах Ангары. Этими словами Владимир закончил свой ответ.

- Непременно, - повторил он, когда радист отстучал сообщение. - Пришло уж времечко-то, иначе и не успею вовсе.

Глава 17

Глава 17

Ангарск, сентябрь 1674

Осень постепенно вступала в свои права, клубясь над водою холодными туманами, закрывая небосвод тяжёлыми тёмно-серыми облаками, одевая деревья в золотые наряды. Днём, ещё бывало, выглянет солнце, чтобы едва согреть хладную землю убранных полей. В этот год особенно уродился картофель, клубни которого успели обсушить в последние деньки бабьего лета, наполнив доверху закрома. Ныне, по прошествии многих лет, сей овощ стал по-настоящему вторым хлебом, полюбившись многим людям не только внутри ангарских границ, но и на сибирских просторах Руси. А по личной просьбе императора патриарх Павел даже объявил выращиваемый в Сибири картофель годным для употребления христианами, издав специальную грамоту, отправленную во множестве копий по епархиям. Однако ещё до официальной бумаги, в возделывании сего клубня особенно преуспели многочисленные сибирские и уральские монастыри, с обширных угодий которых картофель попадал и на крестьянские наделы, успешно завоёвывая всё большие территории к западу от Каменного Пояса. В середине месяца зарядили долгие, противно холодные дожди, превратившие дороги в вязкое месиво. Люди сидели по домам у тёплых печей, стараясь лишний раз не высовывать и носа наружу. По улицам сновали лишь крытые повозки, перевозившие рабочих и школьников да редкие прохожие, закутавшись в кожаные плащи, спешили по своим делам, подгоняемые порывами холодного ветра. Вечерело. Над столицей сгущался сумрак - время зажигать уличное освещение. И в Кремле двое дауров из числа отставных ополченцев, покинув фонарницкий домишко, отправились на работу. Один из них, отстав от товарища, чтобы удобнее перехватить лестницу, услышал вдруг скрипучий голос: