Лиза улыбнулась при этих словах, а Паскуале сказал журналисту:

— Вы уже занялись пропагандой, Никколо. Давайте просто попрощаемся!

Никколо обнял Паскуале за плечи и по-братски расцеловал его, сказав с короткой усмешкой:

— Мы больше не увидимся, Паскуале, но я надеюсь услышать о твоих приключениях. Ступай. Тебе пора на корабль.

Пелашиль с Якопо ждали снаружи. Паскуале обратился к Якопо:

— Ваш хозяин будет доволен тем, что изобретения больше не существует.

— Я передам ему. А Салаи?

— Его схватили савонаролисты. Астролог Таддеи, Кардано, один из последователей Савонаролы, он начал наступление на поместье Джустиниани ради них. Лишь по счастливой случайности летающая лодка погибла раньше, чем угодила им в руки.

— Мой господин будет тяжело переживать это известие, но, по моему мнению, он счастливо отделался от этого дерьма. — Якопо посмотрел поверх плеча Паскуале на Пелашиль. — Это та женщина, которая едет с тобой?

Паскуале снова залился краской:

— Она остается.

Якопо сказал:

— Удивительно, неужели и твой дар убеждения не всесилен. Мой господин просил передать тебе это. На дорогу потребуется еда и вино. Купить все можно в Ливорно, хотя тебе придется здорово переплатить.

Паскуале взвесил на руке небольшой мешочек с монетами:

— Жаль, что не смогу сам поблагодарить вашего господина.

— Он в безопасности в своей башне, размышляет, как быть дальше с Салаи. Он глупеет при виде смазливой физиономии, Паскуале. Я рад, что тебя не будет рядом и ты не сможешь злоупотреблять его убежденностью, будто ты некий вид ангела. А сейчас сюда, быстрее.

— Но корабль…

— А что ты собираешься делать, добираться до него вплавь? Синьора Джокондо наняла для тебя лодку, и за приличную сумму. Не стану спрашивать, за какую услугу она так благодарит, но, явно, не малую.

Маленький причал маячил дальше по течению реки, за причалами для больших кораблей, охраняемый парой тяжеловооруженных всадников. В самом конце была привязана небольшая лодка. Лодочник сидел, привалившись спиной к причалу, возвышающемуся над его головой. Он был совсем стар, усатый и морщинистый, бельмо на глазу полускрывала нависающая бровь. Он кутался в одеяло, чтобы уберечься от идущего с воды холода, и курил сигарету, которую загасил пальцами и сунул за ухо, прежде чем взяться за весла.

Перед тем как спуститься в эту скорлупку, Паскуале осмелился обнять Пелашиль, которая ответила на его объятие.