Возможно, что и так.

Дни сонно перетекали из настоящего в прошлое, но вот однажды утром миссис Доггер поднялась с постели в положенное время, пытаясь, видимо, вернуться к привычному распорядку, немного посовещалась с Ларкомом на темы, касающиеся дома и сада, и сколько-то времени провела в кухне, где наконец взялась за приготовление мужниного чая. Миссис Симпкинс отлично видела, что список ингредиентов для этого чая изрядно подрос и теперь выходит далеко за пределы простого сочетания трав, листьев и специй, что вплоть до сегодняшнего дня служили основой для напитка: пресловутый список пополнился целым набором необычных субстанций. Часть их хозяйка поручила Ларкому принести из аптеки мистера Бинкса, а некие корешки и цветы были позаимствованы из обширного сада Проспект-Коттеджа; и ничего из этого миссис Симпкинс (что пыталась не совать нос в чужие дела, хотя в маленькой кухоньке это не так-то просто) не опознала как ингредиенты какой бы то ни было известной ей разновидности чая. Трудясь над составом, миссис Доггер красноречиво уверяла слугу и управляющего, а также и кухарку, что добавочные приправы несказанно улучшат качество напитка. Это откровение явилось ей во сне; по крайней мере так она утверждала. Миссис Симпкинс, особа от природы вороватая, позволила себе усомниться в истинности заявления, однако ж перечить хозяйке не смела ни в этом, ни в любом другом вопросе, равно как и Ларком.

Позже, во второй половине дня, миссис Доггер, сославшись на усталость, возвратилась в спальню, забрав с собою свежезаваренный чай и приборы. Надобно отметить, что, оставшись одна, сама она к настою даже не притронулась, но отставила чайник в сторону и, уютно устроившись на кровати с пологом на четырех столбиках и подложив под спину несколько подушек, стала ждать, любуясь в створное окно чудесным видом на озеро и лес.

Очень скоро – ибо и впрямь настало время вечернего чая – в дверь громко постучали, Ларком объявил о прибытии мистера Доггера, и помянутый джентльмен вошел в комнату.

Поверенный приблизился к постели жены, потер руки, пригладил седые вьющиеся пряди, рассыпавшиеся по его шее и воротнику, и осведомился у миссис Доггер, как она себя чувствует. За все время болезни, отметил мистер Доггер, она не желала видеть мужа и ни слова ему не сказала, что его весьма угнетает. Пора, давно пора положить конец этому вынужденному молчанию; ибо недостойно джентльмена весьма влиятельного и обеспеченного, хозяина и господина в Проспект-Коттедже, в конце-то концов, чтобы хозяйка дома его всецело игнорировала. Кроме того, он желает чая.