Геймер сохранял невозмутимость, предоставив возможность своему бывшему надзирателю поделиться своими и без того известными планами, не зная даже как сказать, чтобы не расстроить.

— Прости, Кальвин, но я не могу все бросить. Я запустил новый игровой процесс и мне нужно постоянно быть в курсе происходящего, чтобы не допустить нарушений правил извне, чего ты так сильно добиваешься. Разве тебе не жалко детей, что так охотно увлеклись игрой, в жизни никому не причинивших боли и страданий?

— Скажи это лучше ребенку, которого ты оставил умирать от холода, — Кальвин мотнул головой в сторону машины с обледенелыми стеклами.

Геймер вдруг резко опомнился и, невзирая на явную угрозу со стороны собеседника, несколькими быстрыми плавными движениями достиг машины, вновь представ с обратной стороны.

Полупрозрачные пальцы провели по окну, заставив отступить лед, открыв взору посиневшего от невыносимой стужи ребенка.

Взгляд виновника аномалии тут же скользнул по Кальвину, по-прежнему не предпринимавшему никаких действий относительно ареста, и в голове созрел план, как от него избавиться.

— Прости, малыш… — отметил с сожалением Геймер, и его руки уцепились за низ машины, а затем мощным рывком швырнули ее в силуэт в маске.

Все произошло довольно быстро. Темнеющий всей своей массой тела в искусственно воссозданной мгле иноземный преступник по кличке Геймер решил избавиться от своего бывшего надзирателя, ставшего крупной «занозой в одном месте» на пути достижения цели, пустив в ход ставшую в последствие грудой металлолома машину с живыми людьми. Автомобиль, описав несколько стремительных оборотов в воздухе в сопровождение сгустков необычного тумана, образовавшихся от резких колебаний, влетел в человека в маске, при столкновении разломившись надвое, словно об острую и стойкую преграду.

Кальвин лишь почувствовал легкое покалывание в правом боку, оттого что одна из половин не совсем удачно отрикошетила от его тела, оставив небольшой кровавый отпечаток.

Геймер потрясенный поразительной стойкостью своего преследователя, даже боялся предположить, что будет дальше, а точнее насколько интереснее окажется финал его маленькой игры, затеянной разогнать скуку.

— Ты, видимо, удивлен? — неожиданно спросил Кальвин. — Твои скрытые эмоции тебя выдают. Ты явно не предполагал, что смогу выстоять от такого удара. Тогда надеюсь, я развеял твои сомнения, а иначе тебе придется туго.

— В тебе говорит самодовольство, самоуверенность, качества, которые ты так сильно презираешь в людях, забывая, что имеешь их и сам, — отпарировал Геймер. — Мои эмоции, скрытые они или явные тебя не касаются. — В голосе ощущался прилив ярости. — Подумал бы о своем лице, спрятанном под маской лжи и алчности. Я скажу тебе в последний раз — я пришел сюда не сдаваться, а развлечься.