— Итак, вы достигли большого успеха, — сказал Оскар. — Тогда объясните кое-что. Ваша Лаборатория имела частного финансирования больше, чем любая другая в отделе материалов, но вы так ничего и не продали. Товарооборот у вас был меньше, чем в любой другой Лаборатории, хотя вы были основным исследователем…

— Они все шпионы! — вскричал Чандер. — Они шпионы и саботажники! У меня не было выбора, их надо было увольнять.

— Я заметил, что остальные сотрудники Лаба не присоединились к вашей персональной забастовке.

— Они пали духом. Они знают, что отдел собрались закрыть. Они знают, что весь их тяжкий труд ни во что не выльется.

Плечи Чандера поникли.

— Это примечательная история. Но я должен проверить ваши сведения о корпорации.

— Конечно. Валяйте. Его зовут Рон Гриего, он проектный менеджер по научно-исследовательским и опытно-конструкторским работам в Детройте.

Оскар заморгал глазами.

— Это не Рональд К. Гриего?

— Так вы знаете Рона Гриего?

— Думаю, что да, — сказал Оскар хмурясь. — Подозреваю, что мы сможем разрешить все вопросы довольно быстро.

Покинув доктора Чандера, который смягчился в конце настолько, что начал есть, Оскар и Кевин укрылись под защитой пышной листвы к северу от здания генетической фрагментации. Оскар позвонил секретарю команды Гриего в Детройте.

— Простите за беспокойство, мадам, но, думаю, господин Гриего захочет поговорить со мной. Пожалуйста, сообщите Рону, что это Оскар Вальпараисо, класс тридцать седьмого года, и что у меня срочное государственное дело.

Гриего откликнулся через пять минут. Он и Оскар обменялись осторожными шутками.

— Подался в конце концов в семейный автомобильный бизнес, а, Рон?

— Именно для того отец посылал меня в Гарвард, — сказал Гриего. — Что за ужасная телефонная связь?

— Шифрование и маршрутизация. Жаль. Слушай, это относительно Бунского национального коллабора-тория.

— Я слышал, ты закрыл Лаб, — радостно сказал Гриего. — Большая забастовка продолжается. Это, конечно, наносит удар по нашим исследованиям, но я не хочу, чтобы ты волновался. Мы здесь в автобизнесе понимаем неприятности, возникающие в работе. Если мы сможем лоббировать в Конгрессе бюджет на прежнем уровне, то, полагаю, переживем потерю нашей Лаборатории в Буне.

— Прости, но это будет нелегко, Рон.