— Жюль, простите, но я должен удостовериться, что правильно понял. — Оскар поднял руку и начал подавать отчаянные сигналы Кевину: Запиши Это На Ленту. Открой Лэптоп. Запиши! — Жюль, вы хотите сказать, что губернатор Луизианы использует гаитянских беженцев как подопытных кроликов для поведенческих экспериментов?
— Я не поклялся бы в этом перед судом, потому что я не могу заставить всех приехать сюда и посмотреть
— Тогда, должно, быть, нейро. Какая-то изменяющая настроение обработка.
— Возможно. Но это не похоже ни на один из известных наркотиков, о которых я когда-либо слышал. У меня просто нет слов, чтобы должным образом все это описать.
— И вы хотите, чтобы я приехал навестить вас.
— Я этого не говорил, Оскар. Я только говорю… Хорошо, полиция округа куплена, милиция штата куплена, Секретная служба не будет меня слушать. Какие-то гаитяне с бесплодного затонувшего острова! Никому до них нет дела, никто о них не заботится.
— О, Жюль, мне есть до них дело, поверьте.
— Это больше, чем я могу выдержать. Я ночами не спал, все обдумывал, как быть.
— Не волнуйтесь! Вы все делаете правильно. Мне совершенно необходимо предпринять ряд шагов. Как я смогу войти в контакт с вами? Безопасно и конфиденциально?
— Никак! Больше уже никак. Я выбросил все свои телефоны.
— И что же делать?
— Оскар, пойми, я в отставке! И я ни в коем случае не желаю, чтобы мре участие в этой акции всплыло наружу. Я здесь теперь живу и здесь же собираюсь умереть.
— Но, Жюль, так не годится! Вы же понимаете, насколько все серьезно! В игре вы или нет, но я не могу поехать в этот глухой угол без вашей помощи.
— Ладно, я не игрок.
Телефон Коллаборатория отключился. Оскар повернулся к Кевину:
— Ты записал?
— Кто этот мужик?
— Мой прежний шеф безопасности, Жюль Фонтено. Он ведал службой безопасности во время предвыборной кампании Бамбакиаса. Он вышел в отставку как раз перед тем, как я нанял тебя. Живет сейчас на протоке в дельте реки и рыбачит помаленьку.
— И потчует тебя какой-то состряпанной историей, пытаясь заманить в глухие луизианские топи?