По меньшей мере, еще две детали способны привлечь внимание к фигуре этого человека. Войдя в скрипторий, он и не подумал снять очки с круглыми черными линзами (хотя большинство из присутствующих, включая четверых мужчин в деловых костюмах – аквалонских инспекторов и русских представителей – сняли свои очки с встроенными светофильтрами). И вторая деталь: в правой руке у него палка с резным набалдашником.

Этот мужчина, как и другой вошедший, плечистый рослый охранник типично славянской внешности, поприветствовал присутствующих общим легким кивком. Затем они оба уселись на длинную скамью – между Романдовским и Щербаковым.

Иезуит посмотрел на вновь прибывших долгим и внимательным взглядом. Это те самые двое сотрудников московской редакции, чьи действия в минувшую ночь, согласно заявлению аквалонцев, были не только незаконными, но и представляли собой угрозу безопасности и даже жизни двух инспекторов Аквалона, осуществлявших в ночь с 4-го на 5-е мая инспекционный выезд…

Брат Игнаций поблагодарил настоятеля за оказанное гостеприимство и помощь в подготовке к важному следственному эксперименту. Отец Тадеуш, сотворив крестное знамение, шепча под нос молитву – Per signum crucis de inimicis nostris libera nos…[35] – покинул комнату. Причем, покинул ее, пройдя уже не через запасной, но основной выход к лестнице, ведущей непосредственно в сам храм.

Тем временем, Доменико Сарто и один из ватиканских стражей извлекли из привезенного ими из Рима ящика оборудование для записи свидетельских показаний. По своему внешнему виду прибор, который они поставили на стол, более всего походит на микроскоп офтальмолога с двумя бинокулярными отводами. Сарто подключил к разъемам пару кабельных переходов. Один кабель подсоединил к скрытому в основании извлеченного из футляра хронометра, – прибора фиксации времени – разъему, другой к плоскому, серебристого цвета прибору, смахивающему на компактный видеоплейер.

Наклонившись к уху иезуита, ватиканский редактор прошептал:

– Аппаратура готова к записи, так что можешь начинать, брат Игнаций.

Кваттрочи поочередно, на трех официальных языках Конвенции, сообщил присутствующим протокольную информацию: назвал себя, организацию, командировавшую его с миссией в Москву, обозначил свой статус. Затем коротко изложил суть претензий, с которыми ему предстоит разобраться, определив по итогам расследования виновных, если таковые обнаружатся, и назначив им соответствующие их проступкам меры наказания.

Покончив с формальностями, Кваттрочи озвучил очередность опроса вызванных на этот следственный эксперимент участников тех событий – этот немаловажный процедурный момент был им предварительно согласован с обеими сторонами конфликта.