М-да, ситуация…

— Княжна Агделайда должна выйти замуж за благородного супруга, а не за безвестного простолюдина! — прохрипел Освальд.

Бурцев скрежетнул зубами. Опять все упирается в благородство происхождения. Елки-палки, он уже начинает всерьез комплексовать по этому поводу. Ну что ему сделать такого, чтоб с полным на то правом надеть, наконец, на себя эти злосчастные рыцарские шпоры?!

— Пусть княжна сама сделает выбор. — Бурцев старался удержать себя в руках. — В конце концов, у каждого из нас есть право на поединок. Наш спор можно разрешить в честной схватке после того, как Конрад будет убит, а княжна свободна. Союзы — вещь временная, ты сам говорил об этом.

Рука добжиньца отпустила рукоять меча.

— Твои слова разумны, Вацлав. Так мы и поступим — решим спор в поединке, когда придет время. Хоть ты и не носишь на щите герб знатного рода, но я узнал тебя достаточно хорошо. И вот что я скажу: с тобой не зазорно будет скрестить рыцарский клинок.

Бурцев усмехнулся: это похоже на комплимент.

— А до тех пор мы бьемся вместе против общего врага. Пока жив Конрад — мы союзники, — закончил Освальд.

К рыцарю вернулось прежнее благодушие. Воины, окружавшие их, вздохнули с облегчением. И Бурцев распорядился по-татарски:

— Эти люди поедут с нами, Бурангул.

Сотник неодобрительно покачал головой:

— Тогда мы не сможем двигаться быстро. У них нет загонных лошадей.

— Нам теперь нужно передвигаться не только быстро, но и осторожно. Магистр Конрад уже ускользнул, а мы слишком удалились от туменов Кхайду. Эта земля — чужая, Бурангул. И у нас не так много воинов, чтобы пробиваться по ней с боями. Добираться до добжиньского края, куда направляется сейчас магистр, придется скрытно. А наши новые союзники знают безопасные тропы, ведущие туда. Рыцарь Освальд родом из-под Добжиня, и ему достаточно долго приходилось прятаться в польских лесах. Лучшего проводника нам не сыскать.

— А ты веришь ему, Вацалав? Сдается мне, с этими лесными людьми у нас уже была стычка.

— Если и была, то быльем поросла. Освальд так же, как я и ты, заинтересован в смерти Конрада.

— Тебе виднее, Вацалав…

Бурангул отъехал к своим лучникам. А к Бурцеву уже приближался хмурый и насупленный Дмитрий. Новгородский десятник тоже узнал давешних врагов:

— Ну и нашел ты, Василь, союзничков! Это ж те самые тати, что Федора Посадского живота лишили под Краковом. А вон тот, здоровый с кистенем, мне щит проломил.

— А татары Рязань сожгли! — оборвал Бурцев. — А я тебе при первом знакомстве яйца отбил! Но ничего ведь, идем сейчас вместе. Пойми, Дмитрий, эти поляки нужны нам, а мы — им. И у нас, и у них одна цель — Конрад. Так что не мути воду. Утешься тем, что татю с кистенем ты тоже зубы вышиб.