– Не знаю, – Глеб засмеялся. – Наверное, гадам, которые наслали ураган. И, знаешь… я просто не мог уйти. Не мог оторваться. Никогда бы себе не простил, что – ушел и не видел…

– Это здорово, что ты выстоял. Мне… было видение.

– Опять началось?

– Куда же деться? Но – не слишком пока глубокое, не волнуйся. Вот что: если бы ты не устоял… спрятался бы, ушел – корабль бы разбило. И ты бы бросился спасать…

– Билли?

– Его.

– Значит, нас посетили одинаковые страхи. Может быть, мы устанавливаем внутреннюю связь?

– Она у нас давно. Другое дело… мы все еще не доверяем себе по-настоящему. Хотя – пора бы.

– А это просто невозможно.

– Не согласна, нет. Впрочем… Глеб, ты мне сможешь ответить?

– На что?

– На вопрос. Пока – на вопрос. Если ты дотронешься до Билли – что будет?

– О-о… – он замолчал. Олив отложила мазь и взялась за бинты. Прошло несколько минут. – Наверное, тебе лучше не знать этого. Мне будет легче, если я постараюсь осилить это в одиночку. Это не недоверие, пойми…

– Я… потрогала его. И – не поняла. Точнее – не смогла вспомнить, на что это похоже.

– И для чего нужно… Не надо, дорогая. Предоставь это времени. Надо лишь сделать так, чтобы в ближайшие два-три месяца мы не столкнулись бы где ненароком.

– Конечно, я могу спросить этого Волкерта – но если ты говоришь, что лучше не знать…

– Мне будет легче. А сейчас такое время, что надо экономить силы.

– Опять задумал что-то?

– Как сказать… В основном, все плывет само. Лет сто мы будем кочевать и строить, снова кочевать и снова строить. Потом – прирастем к Старому миру немного другим боком… Даст Бог, наши стройки и кочевья приведут в порядок их мозги. А там – можно наведаться и в гости…

– Странно: я почему-то никогда по-настоящему не верила мужчинам. А тебе вот – почему-то верю.