Так что никаких шансов вновь вернуть меня под свою пяту у отставной супруги Лады больше не было. Она этого не знала и, скорее всего, исключительно из принципа хотела настоять на своем. Думаю, еще одной причиной ее упорства была уязвленная гордость. Дело в том, что пока я бодался с чекистами и большевиками во время военного коммунизма, в Москве объявилась моя венчанная жена Аля. Как ей удалось попасть в наше время из восемнадцатого века, я не знаю. Однако, каким-то образом Аля смогла разыскать мою квартиру и оказалась здесь, да еще и с нашим маленьким сыном. Когда мы расстались, по моему биологическому времени три месяца назад, Аля была заточена в монастырь по приказу императора Павла I и находилась на первой стадии беременности. Теперь же, получалось, что нашему сыну Антону было уже около четырех лет.

Мы с ней разминулись всего на несколько дней. Она вернулась в свою эпоху, я в свою, так что мы с ней так и не встретились. Спрашивать у меня, как переплетаются нити времени, бесполезно, я сам не имею об этом ни малейшего представления. Да и то, если говорить объективно, мой сын Антон, который должен был родиться, как ему было предназначено природой, в середине 1800 года, давно разменял вторую сотню лет. Поэтому, единственное, как мне кажется, точное измерение времени можно вести по своим биологическим часам.

Пока меня не было в Москве, Лада пришла в мою квартиру за своими вещами. Встретив в квартире неожиданную соперницу, да еще и с готовым ребенком, она, понятное дело, расстроилась. О том знаменательном свидании мне рассказала соседка по лестничной площадке Марина. Встреча, как несложно предположить, носила яркую эмоциональную окраску и окончилась грандиозным скандалом. Поэтому моего возвращения нетерпеливо ждали. Не Аля, которая не выдержав экологическую обстановку двадцать первого века, вернулась в свое суровое время, а морально пострадавшая сторона. Первой вычислила мое возвращение домой бывшая теща, Валентина Ивановна. Ее телефонный звонок в первое же утро по возвращении поднял меня из постели в несусветную рань.

— Слушаю, — сказал я сонным голосом.

— Алексей! — рявкнула трубка голосом экс-тещи. Валентина Ивановна, как всегда, говорила с присущем ей коммунистическим напором. — Я обязана вам сказать, что вы подлец и проходимец! Как я и думала, вы оказались обычным брачным аферистом! И если вы…

— Еще раз сюда позвоните, то я вас закажу, — докончил я за нее фразу и бросил трубку.

В наши мутные времена, эта сленговое выражение несет в себе очень мрачную нагрузку. Не привыкшая к таким угрозам женщина, видимо, испугалась и — это было на нее совершенно не похоже — не перезвонила, чтобы оставить последнее слово за собой. Зато через три часа случилось явление самой Лады.