– Мы низкие люди, о повелитель. Мой товарищ взволнован, созерцая тебя! – как ни в чем не бывало, ответил Цзин Кэ.

Ин Чжэн кивнул, на лице его появилась улыбка. Он поманил к себе Цзин Кэ.

– Давай сюда свой дар.

Цзин Кэ с поклоном протянул владыке Цинь ящик с седой головой Фань Юй-ци. Князь достал эту голову и засмеялся от счастья.

– Заплатить ему тысячу цзиней! – велел он слуге. – А что это?

Цзин Кэ с поклоном подал шкатулку с картой. И в этот миг храбрец У Ян вдруг бросился к выходу из зала. Медлить было нельзя. Бросив шкатулку, Цзин Кэ выхватил нож, прокаленный в яде, и ударил им князя. Тот в самый последний миг отпрянул назад, и отравленное острие не достало до тела, лишь распоров одежды. Цзин Кэ замахнулся вновь, но князь побежал от него, расталкивая перепуганных слуг, неспособных защитить господина, ибо тиран не доверял даже ближним своим, запрещая иметь при себе мечи. Цзин Кэ устремился за ним. Он настиг жестокого Чжэна и вновь замахнулся, но в этот миг придворный лекарь бросил в глаза цыкэ порошок, каким потчевал князя от тяжелого живота. Пока Цзин Кэ протирал глаза, император выхватил меч, и нога Цзин Кэ покатилась по полу. Тогда Цзин Кэ бросил нож, но тот, сверкнув над головою князя, ударился о колонну из тунга, окованную серебром. А князь ударил вновь, отрубив Цзин Кэ руку. И Цзин Кэ расхохотался и сел спиною к колонне, вытянув уцелевшую ногу,[58] всем видом своим выражая презрение к подступающей смерти, и вооружившиеся слуги императора прикончили его многими ударами. Они же растерзали погубившего дело У Яна. Храбрецам не дано было вернуться обратно…

Владыка Цинь в великом гневе начал войну против царства Янь. Напрасно князь Си пытался умилостивить врага, послав ему голову наследника Даня. Войска Цинь продолжали наступление до тех пор, пока не завоевали царство Янь. А потом они двинулись против других царств и захватили их. Тигр совершил прыжок.

Минуло много лет. Владыка Цинь, нарекший себя императором Ши-хуаном, повелел забыть имя Цзин Кэ, но люди помнили его и пели сочиненные неизвестно кем песни. А по городам великой империи ходил бродячий певец, бередивший душу нежными звуками цитры.

Бродячий певец напрасно надеялся, что его никто не знает. Люди опознали его, и кто-то донес императору, что это – Гао Цзянь-ли. Кто еще мог столь чудесно играть на цитре! Император приказал схватить друга Цзин Кэ, но не стал убивать его. Историк Сыма Цянь пишет: «Но Цинь Ши-хуан, которому понравилась игра Гао Цзянь-ли, сжалился над ним и оставил его в живых, приказав только выколоть ему глаза. Он всегда восхищался игрой Гао Цзянь-ли и постепенно приблизил музыканта к себе».