При полном ходе, конечно, хуже целиться, но все равно сейчас дело решает не меткость, а увеличение вероятности попаданий за счет большего количества выпуленного железа. Ясно, что железо это не стреляется просто так в туманное марево, идет прицеливание по радиолокатору, но тем не менее это не спокойная работа с подсказкой командно-дальномерного поста. Еще в стрельбу вносит свою лепту морская качка – дополнительный параметр, уменьшающий вероятность. Так что увеличение скорости – это только один из многих и многих мешающих делу факторов.

И вот, наконец, доклады с постов наблюдения.

– Впереди по курсу – зарево! Примерный азимут…

Идут цифры для спецов. Каков же должен быть пожар, чтобы пробить десятикилометровую толщу тумана? Это явная удача. Может, танкер, может, снарядные погреба какого-то крейсера, а может, и авианосец – плавучая керосинка.

И оттуда, из бункера управления огнем, льется неиссякаемый поток команд.

– Первая, вторая батарея! Продолжать стрельбу! Заряды зажигательные! Координаты…

И снова арифметика – тангенсы, котангенсы, синусы, господи – великий Ленин, оказывается, все это имеет отношение к жизни. Или, скорее, к смерти.

А уши у всех уже сворачиваются. Взять бы их оторвать да выкинуть. Все, кому надо делать доклады, орут, демонстрируя миру выпирающие бурые жилы. Идет война глоток.

А там, вокруг, слабо пробивается свечение сигнальных и осветительных ракет. И еще пожары. Цели близко, и пусть они не видны визуально, зато и сам стрелок тоже замаскирован. К тому же он уже в центре логова. На индикаторах кругового обзора кишат отражения вражеских силуэтов. Конечно, атакованные тоже могут пользоваться радиолокаторами для пристрелки, но им сложнее – есть риск накрыть ошибочным залпом кого-то из своих. А одинокий обреченный слон давит все, что мелькает в пределах видимости. Точнее, пытается это делать. Работают все пушечные калибры, даже четыре сдвоенные стомиллиметровые башни. Враг так близко, что величайшая в мире дальнобойность главных калибров не требуется. О, сладкая прелесть безнаказанной победы!

Только обидно, что неизвестно, когда попадаешь, а когда нет. И кого топишь, тоже неясно.

И только предательское содрогание собственного корпуса прерывает тринадцатиминутное упоение силой.

– Уточнить повреждения! – надрывая связки, командует Пронь.

И пока кто-то там, внутри, в нижней части корпуса, лезет в огонь или воду, выполняя последнее в своей жизни приказание, с визуального поста наблюдения докладывают, что по левому борту, совсем рядом – пылающий корабль противника. Контр-адмирал лично смотрит на него в стереотрубу. А средние калибры «Советского Союза» расстреливают жертву в упор. Даже 37-миллиметровым счетверенным автоматам находится работа.