Но лучшую плотность огня – сразу огонь, без промежуточного преобразования в гильзы, снаряды и мины, делает, конечно, огнемет. Советские военные инженеры – мастера таких прелестей, и тактика отработана. Ничего особо нового изобретать не надо. Берем танк «Т-34-85» и снизу, к дулу, приторачиваем дополнительную метательную трубу, а внутри, под броней, двухсотлитровая емкость – это спецсмесь, смертельная ловушка для сидящих в окопах и за амбразурами стрелков. Как только этот ОТ (огнеметный танк) замирает в ста метрах, оценивая, с кого начать, лучший ход для еще соображающих – фронтальное отступление: пусть поливает траншеи зазря. Конечно, «ОТ-34-85» удачная выдумка, но есть на вооружении такая сорокасемитонная штука – «КВ-8», броня у него покрепче, а вязкой воспламеняющейся смеси внутри – девятьсот литров.

Безусловно, кто применяет такие штуковины сразу везде, а значит, по чуть-чуть, тот уже заранее проиграл. Централизация усилий, как и в экономике. ОТ сводятся в батальоны, а лучше в бригады. Отдельные огнеметно-танковые бригады – вот как это называется. В каждой – пятьдесят девять танков. Много? Может, и не слишком, но если очень надо, почему не сосредоточить в одном пространственно-временном отрезке две-три или более бригад? Горючку можно метать прицельными одиночными выстрелами, а можно очередями, по пять выстрелов зараз.

Повоюем, господа американцы! Доставайте базуки, начинаем поливать!

33. Сдвиг декораций

33. Сдвиг декораций

И еще раз скажу: время – вещь относительная. Уплотняется оно или растягивается резинкой нервущейся жевательно-однотонной, все от обстоятельств и зоны восприятия зависит. И, может, не могу я представить, но уж вполне душой приемлю состояния, подобные сингулярности, когда вечности и мгновения неизмеримо мизерные прессуются в общую безрадостную и безсобытийную кучу-малу. Вот он, живой пример-доказательство, перед глазами.

Только двадцать минут назад сидел капитан-лейтенант Баженов в теплом, сухоньком помещении, досаждали ему всяческие малые жизненные несчастья: прямой начальник Евгений Ильич; технические гении, возомнившие из себя богов; ручка перьевая, пятна ляпающая где ни попадя, да писаря непослушные, только спящие и жрущие. Еще, конечно, давило предчувствие грядущих неприятностей, ну так это и сейчас никуда не делось, даже более уплотнилось, перейдя из чисто абстрактных рассуждений в ощутимую всеми чувствами материальность.

Теперь не присутствует рядом капитан первого ранга Скрипов, даже в зоне зрительной видимости не наблюдается; нет в непосредственном окружении технологически сложного, непонятно как функционирующего мира, могущего управляться лишь специальными, таинственным образом обученными людьми; и совсем не плавают поблизости ручки перьевые, не приспособлены, видимо, для автономных заплывов; и тех, кто должен по штатному расписанию в чернила их макать, тоже почему-то нет. И что же, думаете, Баженов возрадовался такому успешному устранению из жизни всех досаждающих неурядиц? Ничуть не бывало, человек есть неблагодарное и очень забывчивое существо.