Буквально на третий день своей охоты Гурьев увидел: Рассела самым наглым образом «пасут». При этом он мог бы поклясться: «пастухи» появились только что, и ещё позавчера всё было буколически спокойно. А это что ещё за чертовщина, подумал Гурьев. Кто и зачем?

Разорваться Гурьев не мог. Ему был нужен помощник. И одним лишь помощником не обойтись, это Гурьев понимал прекрасно. Он уже практически не испытывал трудностей с языком, но… Это не Москва, подумал Гурьев, и я здесь ещё не свой. Это никуда не годится. Времени у меня мало, а в спешке можно загреметь под фанфары, наступить на то, на что местный никогда не наступит… Он прекрасно понимал: над Расселом, – или над его семьёй, или над всеми вместе – нависла нешуточная угроза. Такие вещи он научился чувствовать великолепно. Но откуда исходит эта угроза и почему?!

За первой помощью Гурьев вновь обратился к газетным объявлениям. После некоторого предварительного отбора – ни чересчур крупные фирмы, вроде пресловутого «Пинкертона», ни старые неудачники его не интересовали – Гурьев остановился на четырёх агентствах, относительно недавно стартовавших на этом поприще, и начал по очереди к ним присматриваться. Времени было в обрез. Вот и сегодня… Сидя в своём «Бьюике» наискосок-напротив очередного офиса, – сыщик, он же владелец и директор, и девушка, не то ассистентка, не то секретарь, в общем, именно то, что нужно, никакого тебе раздутого штатного расписания – Гурьев наблюдал.

Нью-Йорк. Январь 1934 г

Нью-Йорк. Январь 1934 г

Девушка закрыла дверь конторы ключом и спустилась с крыльца, направляясь к своему автомобилю. Гурьев разглядывал происходящее в бинокль с повышенной светосилой. Решение было принято, необходимая подготовка проведена. Несмотря на темноту, оптика позволяла ему видеть всё до мельчайших подробностей. Он откровенно любовался девушкой. Уж очень была хороша, чертовка.

Девушка была цветная. Может быть, африканской крови в ней текла лишь четвертинка, а то и вовсе осьмушка. Но эта четвертинка или осьмушка придавала ей совершенно неописуемое словами очарование. Огромные тёмные глаза с поволокой, густые, крупно вьющиеся, чёрные с чуть заметной рыжинкой волосы, оливковая атласная кожа… И весьма соблазнительные выпуклости, – именно там и так, где и как положено, чтобы называться соблазнительными. Или у него с ней любовь, или он просто отличный парень, подумал Гурьев. В любом случае, мне это подходит.

«Форд» девушки напрочь отказывался заводиться. Надрывно подвывал стартёром, но не схватывал. И неудивительно, подумал Гурьев. Ну, давай, давай. Надеюсь, милая, тебе быстро это наскучит.