– Ну, старина, как ваши дела? – ласково спросил Гурьев, когда Вилье, все ещё неуверенно озираясь и явно чувствуя себя не в своей тарелке, опустился на парковую скамейку рядом с ним. – Вы не очень-то хорошо выглядите, – озабоченно добавил Гурьев. – Вам нужно больше времени проводить на свежем воздухе.

– Именно поэтому вы вытащили меня сюда в такое время? – ёжась и потирая руки в перчатках, спросил Вилье. Солнце уже скрылось за горизонтом, и длинные тени деревьев ползли по земле, протягивая к скамейке свои щупальца.

– Ах, Клод, дружище, да расслабьтесь вы, в самом деле, – Гурьев хлопнул швейцарца по плечу. – Я предпочитаю обсуждать кое-какие вопросы именно на свежем воздухе. Природа, деревья, птички, – всё это располагает на лирический лад.

– Для птичек уже поздновато, – хмуро заметил Вилье и снова поёжился.

– Ну, это смотря для каких, – улыбнулся Гурьев. – Ума не приложу, что с вами делать, Вилье. Я ведь потратился на вас, а толку пока что никакого. Неужели я просчитался? Как там у нас дела с выплатами?

– А счёт?! Разве вы смогли бы его заполучить без моей помощи?! Джейк, вы же знаете моё положение… – Вилье готов был расплакаться, и Гурьев это видел. – Клянусь Богом, я верну вам всё до последнего цента, но давайте…

– Счёт – это замечательно, – перебил его Гурьев. – Вот только зачем мне счёт, если я не могу положить туда деньги? По странному капризу ваших друзей-банкиров, Вилье, такая чудесная штука, как закодированный счёт, имеет смысл только тогда, когда на нём лежит пара-другая сотен тысяч. А иначе им просто невозможно пользоваться, – Гурьев трагически вздохнул и посмотрел на трясущегося Вилье исполненным удивления и жалости взглядом. – Да, чувствую, вы никак не можете мне помочь, хотя, безусловно, хотите. Ведь вы хотите мне помочь, Клод?

– Очень хочу, – почти искренне подтвердил Вилье, больше всего на свете желая, чтобы этот красавец с ужасными серебряными глазами, чьё сияние буквально вынимало из дипломата душу, немедленно провалился сквозь землю.

– Верю, – кивнул Гурьев, отводя взгляд. – Верю, дорогой Клод, и надеюсь. Именно поэтому мы с вами тут так мило беседуем, в то время как мой счёт печально замер в ожидании, когда же я, наконец, вспомню о нём и наполню его звонкой монетой, – Гурьев снова вздохнул и устремил задумчивый взор в небеса. И вдруг резко, пугающе, как он умел, развернулся корпусом к Вилье: – А хотите подзаработать, дружище? Мне почему-то кажется – если я не дам вам подзаработать, чёрта с два я когда-нибудь увижу свои денежки.

– Вы же знаете, Джейк, – на носу Вилье задрожала прозрачная капля. – Мой дипломатический статус не очень-то позволяет мне…