– Слушайте внимательно, Эйприл. Сейчас детектив Хоук увезёт вас в охотничий домик в Нью-Джерси. Оттуда мистер Хоук свяжется со своей помощницей и подтвердит, что вы с детьми в полном порядке, и вы сможете поговорить с мистером Расселом. Пока все будут переваривать эту потрясающую новость, я займусь синьором Карлуччо. В Нью-Джерси вы будете находиться до тех пор, пока я не появлюсь. Это будет означать, что всё прошло как надо, и вы сможете наконец вернуться к мужу. Даю слово, что я появлюсь и что вам никто не причинит никакого вреда. Поверьте, всё, что сейчас делается, делается ради вашей безопасности. Не сиюминутной, а вообще безопасности, в более широком смысле. Вы сейчас ничего не понимаете, а я не имею ни времени, ни возможности объяснять. Потом. Просто не делайте глупостей, Эйприл. Это сейчас самое главное. Хорошо?

– Хорошо.

– Пообещайте мне не делать глупостей, Эйприл, – Гурьев мгновенно стёр улыбку с лица.

– Обещаю… Джейк.

– Отлично, – он успокаивающе улыбнулся снова и выбрался наружу.

Гурьев хлопнул ладонью по металлу дверцы, и машина умчалась. Гурьев вернулся в дом, забрал сумку и, выйдя через чёрный ход, минуту спустя был уже в переулке, где в автомобиле изнывал от нетерпения Джованни Карлуччо.

– Твои деньги здесь, – Гурьев втолкнул сумку на заднее сиденье автомобиля. – Будешь пересчитывать?

– Очень смешно, – скривился Карлуччо. – Что дальше?

– Как договаривались. Я отправляюсь в гости к дядюшке Чезаре, а ты можешь делать, что хочешь.

– Я пристрою «капусту» и проверю, как у тебя продвигается.

– Валяй, – милостиво разрешил Гурьев и дотронулся двумя пальцами до полей своего кофейного «стетсона» из первоклассного фетра. Карлуччо моргнул и в недоумении завертел головой: Гурьев как сквозь землю провалился. Не веря своим глазам, Карлуччо выбрался из машины и огляделся. Переулок был пуст. Карлуччо мог бы поклясться, что не слышал ни звука и не видел даже тени. Чёртов проклятый призрак, подумал он. Постояв ещё минуту, Карлуччо сплюнул в сердцах на асфальт и сел за руль. Времени было в обрез.

Нью-Йорк. Февраль 1934 г

Нью-Йорк. Февраль 1934 г

В дом к Чезаре Гурьев вошёл так же легко, как входил всюду, куда ему требовалось войти. Неважно, хотели ему помешать при этом или нет. Гурьева с некоторых пор мало занимали жалкие попытки ему помешать. Ну, разве из любопытства он иногда интересовался.

Никто из находившихся в комнате – ни сам Чезаре, ни его «быки» – не поняли, как этот… этот… как он здесь очутился, в общем. Даже удивиться не успели – разлеглись на ковре в странно неудобных позах. Только Карлуччо остался стоять у стола, сжимая в руке «кольт».