– Понял, понял, не дурак, – хмуро сказал Городецкий. – Всё я понял. И что?

– А вот это, брат, вопрос вопросов – и что? Надо думать. Сталин-то – не вечный. Опять же – война впереди. Надо думать, Варяг. Думать изо всех сил.

– Ну, скажи ещё, что ты ничего не придумал.

– Я много чего придумал, а ещё больше придумал не я, а люди, которых я отмобилизовал для этого процесса. И если будет смысл – всё это хлынет сюда, сейчас и потом, и здесь тоже начнётся самая настоящая буря. Всё это нам вместе ещё обмозговать ох как потребуется. А ты объективочку-то на железного нашего подготовь. Мне легче думать будет. И помни, Варяг: всё это надо было делать вчера, а то и раньше. Так что времени у нас с тобой нет. Вообще.

– Всё равно – нельзя так с людьми, Гур. Я не о моральной стороне вопроса. Я о сути.

– И я о сути. Смотри, что получается, Варяг. То, что пытается делать Сталин и его «узкое руководство» – плохо, непоследовательно, никуда негодными способами, отвратительными инструментами – делать надо. Это объективная, как любят говорить марксисты, необходимость. Причём происходит это ещё и – ко всему прочему – с громадным опозданием. Это надо начинать было не сегодня и даже не двадцать лет назад, а пятьдесят. А сейчас нам – вместе со Сталиным или без – придётся за десять лет пройти путь, который проходят за полвека. Или за двести лет. Именно поэтому мы не можем позволить себе менять Сталина на тебя или даже меня – ты совершенно прав, совершенно. А ещё нам придётся перебить уйму народу, и свалить всё на одного Сталина не получится. И ты это сам прекрасно понимаешь, только до последней секунды боишься сам себе в этом признаться. Понимая, что другого выхода нет, мы понимаем, что и это не выход, не решение проблемы. Быстрая смена аппарата всегда ведёт к ухудшению его качества, а многократная быстрая смена – к истощению людских ресурсов. Итог – смута. Хаос. Отсутствие равновесия. Результат – ноль. Вектор развития направлен в землю. Безграмотные, лишённые даже элементарных основ общей культуры, ковыряющие пальцем в заднице номенклатурные товарищи решают, где какой завод строить, где какой канал рыть. Ему говорят: строительство завода займёт три года. Он понимает, что три года – это ужасно много. И говорит: нет, год. Специалист плюёт с досады и уходит. Приходит авантюрист и говорит: я! я! Я построю вам завод! Не за год – за полгода! – Гурьев расстроенно поджал губы. – Ну, да что я тебе рассказываю. Ты же у нас промышленность курируешь. И результат такой политики своими глазами ежедневно наблюдаешь. Дыры в проектах, рухнувшие шахты, толпы «вредителей».