Главный враг славянского единения — национализм во всех его проявлениях и разновидностях, который сами же славяне ухитряются направлять друг против друга. При этом он связан, прежде всего, не столько с утверждением самобытности культуры или социопсихологических особенностей того или иного народа, сколько с подчеркиванием своей национальной исключительности и превосходства над другими этносами. Трудно понять и рационально объяснить, например, почему периодически пробуждается ненависть между сербами и хорватами, говорящими на одном и том же языке. Или — чего никак не могут поделить русские и украинцы, поляки и белорусы, чехи и словаки, болгары и македонцы, сербы и черногорцы. Или — откуда вдруг у болгар, по сей день называющих братушками русских освободителей от османского ига, вдруг появляется дикое и варварское (других слов не подберешь) желание снести с лица земли величественный памятник советскому воину, любовно прозванный в народе «Алёшей», про которого на протяжении сорока лет по всему не существующему более социалистическому лагерю распевали песню: «Стоит над горою Алеша / В Болгарии русский солдат…» Примеры можно приводить очень долго.

Но еще больше примеров иного, диаметрально противоположного, плана. Снизу, из самой гущи народных масс, растет и развивается движение за укрепление славянской взаимности. Рядовые граждане и активисты многих стран Восточной Европы участвуют в воистину всенародном движении «Славянский ход». В ходе его регулярно выбранные делегаты осуществляют автпробег от Мурманска до Адриатики, выступая по пути следования автобусов с лекциями, давая концерты и просто общаясь с населением городов и сел России, Белоруссии, Преднестровья, Болгарии и бывшей Югославии.

Основная задача для современного славянского мира — это отстоять и сохранить свою культурно-историческую самобытность и этноязыковое родство. Не будем же ни на минуту забывать страстный призыв поэта:

* * *

На этом мне приходится с сожалением заканчивать главу и книгу в целом. Главной ее целю было установление истинных этнолингвистический корней и истоков славянского мировоззрения. Они кроются, как было продемонстрировано, в архаичном индоевропейской (а частично — и в доиндоевропейской) истории, многие факты которой давно утрачены. Развитие древнего социокультурного наследства на собственно славянской основе — проблема не менее захватывающая и интересная. Однако специальное (и тем более подробное) рассмотрение данного вопроса выходило за рамки заявленной темы и поставленных задач. Тем не менее логика истории неизбежно приводила исследование все ближе и ближе к современности (как это видно хотя бы из последней, завершающей, главы). Это и не удивительно: ибо настоящее существует не само по себе — оно естественный продукт прошлого (недавнего или очень далекого). Все мы, живущие сегодня, — прямые наследники предков, их великих деяний, гениальных прозрений, горьких заблуждений и трагических ошибок. Так было и так будет! Всегда!