— Отчего?

— Ну же, Эртхиа, за что сжигают огнем? Разве есть другое преступление, которое каралось бы так же?

Эртхиа приподнял брови и понимающе покивал.

— А как же ты знаешь о нем? У ашананшеди я не спрашиваю…

— Я провел немало времени, разворачивая свитки. Когда узнал, что Айели увлекается игрой на дарне, стал искать сочинения, посвященные этому инструменту. Я увидел, что на многих имя автора соскоблено. То же самое я видел и раньше на некоторых свитках со стихами — скажу тебе, что стихи были превосходные. Однажды мне попался свиток из очень старых, подписанный именем, которого я раньше не встречал. Это было рассуждение о преимуществах дарны перед другими инструментами, сопровождаемое стихотворными комментариями. Я тебе скажу, Эртхиа! Я спросил учителя Дадуни, чей это труд и почему, упражняясь в риторике, мы не использовали произведения этого автора как образец. Учитель смутился, сказал, что этот свиток сохранился по недосмотру, и отнял его у меня. Но ты знаешь учителя, он неспособен отказать, если просить его настойчиво, а главное — если просить знаний. Он рассказал. Тахин ан-Араван был прекраснейшим поэтом. Он знал многие песни и различные способы их исполнения, красиво писал и обладал разносторонним красноречием, владея изрядной долей и в искусстве спора. В его устах обычные слова становились известными пословицами и изречениями. А слава его как воина достигала небес. Но судьба его была печальна, а имя покрыто позором. Вот Лакхаараа и опасался, чтобы я не навлек такого же поношения на наш род.

— Отчего бы? — изумился Эртхиа. — Ты теперь свободен, твоя судьба совершенно переменилась, и тебе нет нужды…

— Эртхиа! — устало прервал его Акамие. — Я прошу тебя…

Эртхиа посмотрел на него и задумался.

— Айели уже спит, — ласково сказал Акамие. — Давайте сядем ближе к костру и я расскажу о том, как мне в руки попали записки самого Тахина ан-Аравана и что я узнал из них.

Эртхиа обрадовался.

— Удивительно, но я совершенно не хочу спать. Если Дэнеш не возражает, я охотно послушаю эту историю. Ты ведь прекрасный рассказчик, не хуже учителя Дадуни.

— Я не возражаю, — ответил Дэнеш. — Если это подлинные записки Тахина ан-Аравана, мне хотелось бы услышать об этом. Мы знаем его как изобретателя некоторых приемов для парных мечей, которые забыли в Хайре. Но у нас говорят, что если новое хорошо, то оно отнюдь не хуже старого. Я часто использую эти приемы — они подходят к стилю моего клана.

— Господин мой, — громким шепотом позвал Айели, — с твоего позволения, я не сплю. Можно ли и мне еще раз послушать эту историю? Обещаю, на этот раз я не буду плакать.