— Я и сам… Я так долго жил среди людей, что мне это понравилось. Не представляю, как я стал бы жить по-другому. Аттан слишком изменился, его боги повержены. Мне кажется, пришло время человека, и я стараюсь им быть. Ханнар спорит со мной…

— Ханнар? Это кто? — полюбопытствовал Эртхиа.

Ханис резко остановился.

— Женщины еще не знают, что ты пришел. Пойдем, мне надо многое сказать тебе. Пока они там занимаются… — Ханис замялся, махнул рукой. — И это тоже — я все расскажу тебе, прежде чем ты увидишься с ними.

Он взял Эртхиа за локоть и что-то приказал рабам.

Когда они вошли в просторную комнату с большими окнами, на столе уже стояли блюда и кувшины, кресла с высокими спинками были услужливо выдвинуты. Эртхиа шел к столу, не отрывая взгляда от озабоченного, совсем помрачневшего лица Ханиса, на котором и следа не осталось от недавней радости.

— Сядем. Подкрепись с дороги. Я много раз представлял себе этот разговор, и всегда по-разному, и все равно не знаю, какое начало лучше. Пока ты ешь, позволь мне сосредоточиться.

— Я не голоден, — не садясь, возразил Эртхиа, — и если ты хочешь сказать, что мое возвращение нежеланно, то не стоит заводить речь издалека и выбирать какие-то особенные слова. Только позволь мне забрать моих женщин, и я сейчас же уеду. Мне всегда найдется место в кочевьях рода Черной лисицы или в Хайре.

Ханис опустил голову.

— Ты все же сядь. Я хотел бы, чтобы ты остался в Аттане. Но то, что я тебе скажу, намного хуже, чем ты думаешь. Поэтому садись и дай мне объяснить все по порядку.

В его голосе было столько горечи, что Эртхиа послушался беспрекословно.

— Я сказал тебе, что Аттан изменился, — начал Ханис. — Изменилось все вокруг, изменились мы сами. Когда мы в первый раз смотрели друг на друга в этом дворце — ты помнишь, как это было, Эртхиа? — кто предсказал бы, что мы снова будем здесь, союзники и братья? Сегодня у меня не больше прав на трон Аттана, чем у тебя, — ведь только тебе и Акамие я обязан тем, что мог сражаться за свое царство. Время богов истекло. Я стал человеком. Знаешь ли ты, что это значит? Я поступал, как должен был поступать, а теперь мне стыдно за мои поступки. Стыдно перед собой. Но этот стыд был известен и богу Ханису. Я носил имя, которое носили до меня все цари Аттана. Я должен был передать это имя следующему царю. Мне стыдно, Эртхиа. Я сделал то, что должен был сделать, чтобы было, кому передать это имя. Мне стыдно перед тобой.

— Я не понимаю тебя! — удивился Эртхиа. — Каждое слово твое понятно. Но все вместе я не могу понять.

— Дай мне договорить.