Так думал Итале, чувствуя с наслаждением, как жаркий огонь наконец согревает его, как приятно разгорелось лицо, как млеет все тело под рубашкой, становясь послушным и гибким. Пьера, отгородившись рукой от слишком сильного жара, искоса глянула на него. Ее тонкая, изящная рука была вся просвечена красным.

— Что-то ты к нам уже несколько дней не заглядывала? — ласково заметил Итале.

— Уж больно погода была противная, — откликнулась она. — Я, между прочим, наконец-то принесла твою книгу. Все забывала ее вернуть, а тут вдруг вспомнила.

— Какую книгу?

— Твою. Я ее прочитала, и мне она больше не нужна.

Итале изумленно смотрел на нее.

— Ты, наверно, забыл? Когда-то очень давно ты дал мне ее почитать — лет пять назад. Она называется «Новая жизнь».

— Я не почитать ее тебе дал. Я ее тебе подарил!

— Хорошо. В таком случае я возвращаю твой подарок, — упрямо сказала Пьера.

Эмануэль исподтишка наблюдал за ними, сидя боком к камину. Итале казался смущенным. Видно, Пьере надоело его высокомерное отношение. Ведь эта девочка отлично умела любого поставить на место. И она знала, что ее есть за что уважать: она ведь достигла прямо-таки невероятных успехов в умении управлять хозяйством. Берке Гаври, ее послушный помощник, давно признался Эмануэлю, что Пьере всего за два года удалось удвоить доход, получаемый от Вальторсы в наличных деньгах, и теперь она вкладывала деньги в различные усовершенствования. Эмануэль регулярно виделся с нею, когда она приезжала в Партачейку по делам поместья, и несколько раз выступал в качестве ее адвоката или юрисконсульта. Он считал эту девушку не только в высшей степени благоразумной, но и весьма решительной — а в общем, идеальной клиенткой! — хотя и считал втайне, что было бы куда лучше, если бы все эти деловые качества принадлежали не молодой девушке, а мужчине. «У Пьеры исключительно сильная воля», — с удивлением заметил он как-то в разговоре с Пернетой, и та откликнулась: «А ты предпочел бы, чтобы она была покорной дурочкой?» Разумеется, это было несправедливо по отношению к нему со стороны Пернеты! Он молил Бога, чтобы Пьере удалось как-то встряхнуть Итале, вывести его из этого странного молчаливого оцепенения. И пусть ее воля станет еще сильнее, ведь для выполнения подобной задачи ей потребуется не только ум, но и очень сильный характер. Смутить-то Итале было бы легко: мальчик всегда был неосторожным. Но вот добраться до глубин его души, завладеть им, попытаться его переделать — это задача не из легких.

— Пьера, — сказал Итале, — я ведь уже…

— Хочешь, я напишу что-нибудь на ней, чтобы это больше походило на подарок?