Воины, которые бьются двумя клинками сразу, встречаются лишь в кино. В реальной жизни два меча одинаковой длины постоянно задевали бы друг друга, опасно замедляя движения и сбивая рисунок боя. Столетия непрерывных войн выработали иной стандарт, когда в одной руке зажат длинный клинок, а в другой – короткий. Так принято сражаться не только в Европе, на другом конце света двумя мечами бьются японские рыцари, самураи.

К сожалению, я знаком с подобной манерой фехтования лишь понаслышке, ведь знать все на свете невозможно. Вам признаюсь, что сразу почувствовал Хорька более опасным из двух оставшихся в живых убийц. Будь моя воля, ему бы висеть на стене, пришпиленным арбалетным болтом, а с тем коротышкой я бы как-нибудь справился… Увы, в поединщики мне достается мастер клинка.

Убийца гоняет меня по всей спальне, играя как кот с мышью, пока не зажимает в углу. Я давно лишился меча, сейчас он валяется в противоположном углу комнаты, столь же недостижимый, как если бы висел у Хорька на поясе. А удары с трудом я парирую двумя кинжалами, какие обронил Лягушачий Рот… поправка, уже одним кинжалом, второй отправляется в дальний угол, к моему клинку.

На оскаленном лице появляется победная улыбка, а я понимаю, что конец близок. В тот момент, когда убийца с торжествующим ревом заносит меч над головой, его рука волшебным образом отделяется от туловища вместе с плечом. Обдавая водопадами крови, умирающий рушится прямо на меня. Я с усилием спихиваю с себя тяжелое тело, кое-как выпрямляюсь на подгибающихся ногах.

– Какого черта! Что вы здесь делаете? – с яростью сиплю я.

– Неужели даже спасибо не скажешь? – поражается старший из «братьев», Жак.

За его спиной довольно скалят крупные, как у жеребцов, зубы двое остальных, с легкостью помахивая гигантскими двуручными топорами. Из-за широких, плотно обтянутых кольчугами плеч выглядывают встревоженные лица воинов.

– Это Жанна нас послала, – гудит «братец» Жан. Рык заполняет всю комнату, заставив испуганно дребезжать чудом уцелевшее стекло.

– А мы не хотели идти, так погнала силой, – басовито жалуется младшенький, Пьер.

– Правильно не хотели, – отрезаю я. – Она ж дитя совсем, думает чем угодно, только не головой. А вы ее оставили без охраны!

Баварцы переглядываются с непонятной мне ухмылкой, но из разгромленной спальни не выходят. Тупо пялятся на меня с явным чувством превосходства живой горы мышц перед обыкновенным человеком. Да, я знаю, что троица проникших в замок убийц любому из них на один кутний зуб, ну и что с того? Я тоже с ними справился… почти.