— И как только корабли будут, скажем, выведены из строя, можно удалиться? — спросил Карл.
— Нет, мы должны оставаться рядом с кораблями и не позволять им взлететь. И для выполнения этой задачи я могу предложить лишь короткий отрезок времени. Как только они нас обнаружат и атакуют, мы не сможем долго защищаться. Если они уничтожат нас до вашего подхода, они улетят.
— А вы все погибнете, — заключил Карл.
— Верно, — сказал Франклин, — но в данный момент смерть подстерегает нас на каждом шагу.
— Не будем о печальном, — сказал Оглторп. — От кораблей нас отделяют две лиги? С Божьей помощью я буду там, через три часа.
— О! — воскликнул Карл. — А мне двух часов будет достаточно, к вашему приходу успею разбить лагерь на обломках кораблей.
Филипп ударил в ладоши:
— А у меня есть бутылка коньяка особого сорта. Насколько мне известно, последняя из оставшихся на земле бутылок этого драгоценного напитка. Тот, кто первым окажется у кораблей — шведы, Содружество, французы, — удостоится чести распить эту бутылку. — Он помолчал. — А если предприятие потерпит неудачу, пусть те, кто останется в живых, выпьют за тех, кто оказался у кораблей первым.
— Решено, — подхватил Оглторп.
— Ну что ж, друзья, — сказал Франклин собравшимся, — наше будущее гарантировано бутылкой коньяка. И теперь все мои сомнения развеялись, уступив место уверенности в успехе дела.
— Вот и хорошо, — сказал Филипп, — пусть эта бутылка останется у вас, вы ее и вручите победителю.
* * *
— Куда вы направляетесь, мадемуазель?
— Здравствуй, Елизавета. Ты так рано встала? — вопросом на вопрос ответила Адриана.
Елизавета пожала плечами:
— Вечером, меня постигло… разочарование. Я так долго думала над этим, а потом о многом другом… Так и не сомкнула глаз.
— У твоего разочарования есть имя?
— Карл фон Линней.
— Понятно.
— Знаете, он отверг мою любовь —