– Радиоактивность? Повышенный фон?

Гепом кивнул.

«Значит, и я могу… – гениальная четвертушка Постумовой души содрогнулась. – Стать иным… способным неведомо на что…»

– Через реку я не поеду, – заявил Крот и остановил машину на обочине.

Здесь проходил когда-то старинный торговый тракт. А теперь – автомагистраль и севернее – железная дорога. Впрочем, железнодорожный мост был уже взорван. На правом берегу Желтых вод срочно возводились укрепления.

По Готской дороге уже тянулись отступающие центурии Двенадцатого Молниеносного. Усталые люди, все в поту и в пыли, они едва волочили ноги. Пыль покрывала их лица одежду и оружие ровным слоем, будто кто-то нарочно обсыпал легионеров мукой из огромного мешка. Неужели эти ребята могли кого-то сдержать? Парень без броненагрудника и шлема волок на плече снятый с танка пулемет, подложив под металл свою грязную тунику. Несколько бронемашин застряли в людском потоке.

Постум забрался на капот внедорожника, поднес к глазам бинокль. Сейчас должны взорвать мост. На той стороне появилась кавалерия. Монголы? Лошади шли галопом и скрылись в овраге.

И вдруг грохот – будто небо взорвалось, и небосвод камнями посыпался на землю. И вой, вой, разрывающий тело на куски, сводящий с ума. Постум слетел с машины в траву.

Он знал, что это воют сирены штурмовиков, идущих в атаку. И чем выше скорость самолетов, тем громче вой. Знал, но ничего не мог поделать с собою. Он примитивно трусил. Рот пересох, противный холод пятном лишайника разросся меж лопаток. И колени тряслись. Да, да, колени тряслись. На арене Колизея не было ничего подобного. Ни намека на страх. Там был лишь жар в каждой клеточке тела и хмельное предчувствие победы. Там он был уверен, что останется невредим. И все казалось игрой. Тогда он верил в свое абсолютное фантастическое бесстрашие. А тут испугался. Услышал вой сирен собственных самолетов, увидел комья летящей земли – и уже готов упасть на четвереньки.

Но ведь он знал план операции. «Аквила» пока не должна вступать в бой. Она грянет с небес, когда основные силы варваров вступят в сражение. И вдруг – штурмовики. Значит, Двенадцатый и остатки готских легионов почти не оказали сопротивления. И чтобы прикрыть отступление, Рутилий досрочно бросил в бой авиацию.

Постум пытался представить, что же творится там, за рекой. Там, куда он мчался на своем внедорожнике. Откуда долетал непрерывный грохот, и небо над полем было расчиркано черными полосами едкого дыма. На мгновение он представил, что видит поле с высоты, а внизу – пятнистые коробочки, сбившиеся в кучу. Они испускают потоки черного дыма, будто хотят отравить все вокруг перед смертью. Другие упорно продолжают ползти. И между зелеными крупными тараканами мечутся уже совершенно крошечные букашки. Постум попытался развернуть машину и снизиться, чтобы прихлопнуть каждую броненосную тварь поодиночке. Но машина, вместо того чтобы плавно пойти вниз, дрогнула и стала падать камнем. Земля неслась навстречу с бешеной скоростью. Мелькали желтые и зеленые пятна, а противные тараканчики вдруг превратились в стальных чудовищ. А в кабине штурмовика все заволокло плотной пеленой, и стало нечем дышать. Постум открыл рот, чтобы глотнуть побольше воздуха, и наваждение пропало. Он вновь был далеко от схватки и в безопасности. Почти.