Эдвард Стивенс, американское агентство Юнайтед Пресс: «Как сейчас Вы оцениваете стратегическое положение русской армии?»

«В настоящее время фронт стабилизировался по линии Нарва, Чудское и Псковское озеро, Полоцк, Западная Двина, Витебск, Борисов, Могилёв, верховья Днепра, далее — по Днепру до Киева, прочно обороняемому, и до низовий — советская армия удерживает Николаев, хотя работа судостроительных заводов парализована…Детище первой пятилетки- Днепрогэс- взорван…

Продолжается героическая, уже трёхмесячная, оборона Одессы.

На крайнем правом фланге Советско-Германского фронта — позиционные бои на Мурманском и Петрозаводском направлениях, примерно по линии государственной границы 1939 года.

На Балтике- наши войска продолжают удерживать Моонзунд, острова Даго и Эзель, а также полуостров Ханко и острова Финского залива. Как вы, господа, знаете, Таллин эвакуирован, войска армии и части РККФ успешно перевезены прибрежным фарватером в Усть-Лугу.

На Чёрном море- господствует советский военный флот, наши бомбардировщики из Крыма регулярно наносят удары по Констанце и Сулине, не забывая про Плоешти…Кстати, в авиаударах принимают участие базирующиеся в Крыму самолёты КВВС Великобритании.

В целом, положение достаточно серьёзное, но не трагическое. У Советского Союза ещё достаточно сил, чтобы изменить ход и исход войны…»

Джон Кинг, Агентсво Рейтер: «И всё же, господин Маршал…да, элементу внезапности на войне придаётся большое значение. Но — невероятно, чтобы при современных средствах разведки и связи немецкое командование могло совершенно незаметно в мирное время развернуть в нужной ему группировке, непосредственно у ваших границ, такую огромную армию, больше того, безнаказанно вывести части на позиции для атаки…Не было ли демонстративное пренебрежение немецкими приготовлениями частью действия…э-э-э. сил, враждебных советскому правительству?»

«Павлов, командующий Западным Фронтом…бывший командующий…да…сообщил мне, что в штабе его фронта была твёрдая уверенность, что германская армия готовится на нас напасть. Мне многие командиры говорили, что незадолго до войны как-то особенно чувствовалось нечто неладное в поведении немцев. И что поразительно, и на первый взгляд трудно объяснимо, как многие меня уверяли — это очевидность их намерений…»

Кинг: «А Павлов…»

«А Павлов, надо признать, мало или почти ничего не сделал для повышения боеготовности войск. Он не решился взять на себя ответственность, и не мог, как мне кажется, провести границу между тем, что ему говорили — не дразнить немцев, и хотя бы самыми элементарными мерами предосторожности…