Пронзая противника, я краем глаза заметил еще одного воина, подъезжавшего ко мне слева, и попытался снова развернуть лошадь, одновременно высвобождая копье. Но лошадь моя вконец вымоталась. Она закачалась, словно каноэ, идущее на дно в быстром течении Миссури, и палица пауни обрушилась на меня. Я метнулся в сторону и спас свой череп, не дав превратить его в разбитое яйцо, но палица с силой ударила меня по плечу. Удар сшиб меня с лошади. Я как кошка приземлился на ноги, выхватил нож, но тут меня задел чей-то конь, и я повалился наземь. Это была Кончита. Ее конь налетел на меня, и когда, полуоглушенный, я с трудом поднялся на ноги, всадница грациозно спрыгнула с седла и занесла над моей головой окровавленный топор.

Я увидел тусклый блеск лезвия и, ошеломленный, понял, что не смогу избежать удара… И тут девушка застыла с поднятым топором, широко раскрытыми глазами уставившись поверх моей головы на что-то, находящееся позади меня. Помимо своей воли я повернулся и тоже посмотрел туда же.

Остальные команчи уже пали, забрав с собой пятерых пауни. А все оставшиеся в живых замерли, как и Кончита. Один даже замер с ножом в зубах, стоя на коленях на спине мертвого Котопы и срывая скальп. Он согнулся и словно неожиданно окаменел, уставившись туда же, куда и все.

Все дело в том, что на западе туман разошелся и стали видны стены и плоские крыши странного сооружения. Оно было похоже и все же странно непохоже на пуэбло индейцев, выращивавших кукурузу далеко на западе. Подобно пуэбло, оно было сложено из кирпича, да и архитектурой напоминало подобные строения. Из этого здания вышла цепочка странных фигур… невысоких людей, одетых в наряды из ярко окрашенных перьев и выглядевших несколько похожими на индейцев, живущих в пуэбло. Они были без оружия и держали в руках только веревки из сыромятной кожи и кнуты. Лишь шедший впереди более высокий и сухопарый человек нес в левой руке странный, похожий на щит диск из сверкающего металла, а в правой — медный молот.

Эта странная процессия остановилась перед нами, и мы уставились на них — девушка-воин с все еще занесенным топором, пауни, пешие и конные, раненые и я, привставший на колено. Тут Кончита, неожиданно почувствовав опасность, отчаянно выкрикнула приказ. Она, забыв обо мне, шагнула вперед, размахивая топором. Когда пауни приготовились к атаке, человек с перьями грифа в волосах ударил молотом в гонг, и на нас, словно невидимая пантера, обрушился страшный грохот. Он походил на удар грома и звучал столь громко, что казался почти осязаемым. Кончита и пауни рухнули как подкошенные. Лошади их взвились на дыбы и рванули прочь. Кончита покатилась по земле, крича от боли и зажимая уши. А я был Железным Сердцем, команчем, и звук не мог испугать меня.