По другую сторону двора стояли таинственные каменные портики, там на широкой, вымощенной мрамором улице жили младшие жрецы. За этими домами высился золотой купол, венчавший храм Иштар. Сапфировые шпили и сверкающие башни поднимались со всех сторон, но купол был выше и сиял точно так же, как ореол Иштар. Это объяснил нам Шаккару. Проведя среди нас несколько дней, молодые вельможи порядком обучились нашему грубому, простому языку, и теперь жрецы Хему разговаривали с нами, объясняясь через них и при помощи знаков.

Служители Иштар отвели нас к высоким порталам храма. Заглянув сквозь ряды высоких мраморных колонн в таинственный, неяркий сумрак внутренних помещений, мы не решились войти, опасаясь засады. Все это время я нетерпеливо искал взглядом златокудрую девушку, но ее нигде не было. Горожане больше не нуждались в ней как в переводчице, и она исчезла, растворившись в этом таинственном городе.

После первой экскурсии мы возвратились в свой лагерь, но стали заходить в город снова и снова, сначала группами, а потом, когда наши подозрения поутихли, поодиночке. Однако мы не ночевали в городе, хотя Акхеба и предлагал нам разбить палатки на большой рыночной площади, если уж нам не нравятся предложенные им мраморные дворцы. Никто из нас никогда не жил в каменном доме или за высокими стенами. Наш народ обитал в шатрах из дубленых шкур или в хижинах-мазанках, а за долгие годы пути мы привыкли спать, как волки, на голой земле. Но днем мы бродили по городу, дивясь на его чудеса, забирали с лотков, к отчаянью купцов, все, чего ни пожелаем, и осторожно заходили во дворцы. Там нас развлекали испуганные женщины, которых мы просто завораживали. Жители Хему оказались на диво способными. Вскоре они говорили на нашем языке не хуже нас, в то время как их язык с трудом давался нашим варварским глоткам.

Но все это пришло со временем. На следующий же день после первого посещения города многие из нас снова вошли в город. Шаккару проводил нас ко дворцу старших жрецов, примыкавшему к храму Иштар. Когда мы вошли, я увидел златокудрую девушку, начищавшую шелковой тряпкой толстого медного идола. Асгрим опустил свою тяжелую руку на плечо одного из молодых вельмож.

— Передай жрецу, что эта девушка будет моей, — проворчал он. Но прежде чем жрец успел ответить, во мне вспыхнула бешеная ярость, и я шагнул к Асгриму, как тигр подходит к своему сопернику.

— Если кто и возьмет эту девушку, то им будет Хьяльмар, — прорычал я. Асгрим развернулся с кошачьей стремительностью, заслышав в моем голосе мурлыкающие нотки убийцы из джунглей. Мы напряженно стояли лицом друг к другу, положив руки на эфесы мечей. Келка по-волчьи оскалился и начал потихоньку подкрадываться к Асгриму со спины, украдкой доставая свой длинный нож, но тут Акхеба обратился к нам через одного из заложников: