Покалякав со старым знакомым о том о сем, Владимир потащил обрадованного халявой кореша в пивную. Там, за столиком, после второй кружки, разбавленной предусмотрительно прихваченным с собой самогоном, Сима и выложил все, что знал и о чем фартовые пацаны калякали. Сам Ливанов ерша не пил, ограничившись пивом, сказал, что дела есть, и нехорошо ему поддатым являться. Отговорка была принята, тем более что самогона взяли с собой не так уж много.

Спиртное развязало язык. Попытавшегося было развести зеленого курсанта на какую-то авантюру Симку Косого Володя аккуратно подтолкнул к «событиям дней недавних и знаменательных», как говаривала школьная учительница русского языка и литературы Ирина Зиновьевна. Да, в полууголовных кругах, где крутился Симка, знали гораздо больше, чем простые обыватели. Старший лейтенант Назмиев Ильяс Рахмонович был переведен в усиление местного НКВД. На прежнем месте службы в Хорезмской области он хорошо себя показал в борьбе с басмачами и бывшими ханами. Даже имел пару правительственных наград.

На новом месте службы дело, раскрученное Назмиевым, оказалось фуфлом. Шендерович и Гаймашев давно нарывались, не по чину тянули и делиться с начальством забывали. Если бы не Назмиев, и так обоим был обеспечен столыпинский вагон до строек коммунизма. Другое дело, что мудрый энкавэдэшник догадался обоим припаять политическую статью и связь с троцкистским подпольем.

— Может, оно и так, но ведь это особый момент, — пьяно улыбаясь, протянул Симка, плеская самогон в очередную кружку пива. Володя заранее дал продавщице червонец, чтоб затем за каждую кружку в карман не лезть, а закусь брать не стал, невыгодно так Симку поить. Вечно неопрятная, растрепанная Марина все поняла и наполняла кружки без разговоров.

— Ту самую девчонку, о которой все говорят, точно Назмиев хлопнул. Не дала ему по-хорошему, а он все равно решил добиться. Подкараулил после смены, растянул со всем прилежанием да и прибил, чтоб молчала. Кореша бают, у них там, в Туркестане, так принято. Украсть смазливую девку, испортить и заделать женой. Той-то все равно, домой уже дороги нет, родня не целку на порог не пустит.

— А зачем убил? — равнодушно поинтересовался Владимир, скулы свело, кулаки сами сжались, но он держался. Нельзя было показывать интерес. Симка хоть и пьяный, а все одно потом своим корешам расскажет, если что подозрительное заметит. Гад он, хоть и свойский, с нашего района.

— Так обычное дело. Назмиев, хоть и с малиновыми петлицами, но за изнасилование по головке не погладят. Порешил девку, чтоб самому не сесть.