– Хочу – к папеньке в деревню! – жалостливо всхлипывала Лиза Бровкина. – И, чтобы, зима была! Снег, чтобы, везде лежал… Белый такой, холодненький…

«Чёрт, уже почти полтора месяца прошло с тех пор, как нас куда-то понесло от чилийских берегов… Дурь несусветная!», – негодовал внутренний голос, ставший от постоянной жары нервным и ворчливым. – «Принесёт теперь, не пойми куда! Лишь бы не в Антарктиду, с малолетства не люблю холодов… Хотя, и эта духота надоела – хуже корабельной, слегка пованивающей солонины…

Каждый вечер, когда дети засыпали, Егор и Санька отправлялись гулять по слегка покачивающейся палубе «Артура». На носу корабля были сложены большие холщовые мешки, доверху заполненные рваными верёвками, лопнувшими канатами и лоскутами старых парусов. Супруги Меньшиковы часами просиживали на этих мешках и болтали. Вернее, говорил, в основном, Егор, а Санька жадно слушала, охала, ахала и иногда задавала уточняющие вопросы.

Он рассказывал о войнах и революциях, произошедших в восемнадцатом, девятнадцатом и в двадцатом веках, о сделанных научных открытиях, о полётах в космос, о подводных лодках, биржах, самолётах, лифтах и небоскрёбах, о политических партиях, об ужасах фашизма, о…

Темам его рассказов не было числа. По Санькиным глазам было видно, что многое она просто не понимала, а многое – и не хотела понимать.

«Бедняжка! Сразу столько свалилось на неё!», – жалостливо вздыхал добрый внутренний голос. – «Ты, уж, братец мой, не перестарайся! Наша Сашенция – во всех отношения – девушка крепкая, но как бы случайно умом не тронулась… А зачем нам с тобой, спрашивается, нужна сумасшедшая жена? Вот, и я говорю, что незачем… Ты, давай, больше распинайся про моду, стишки почитай, фильмы перерасскажи – про неземную любовь…».

А ещё Санька, которой черноволосая Исидора на прощанье подарила несколько толстых книг и тонкий, составленный от руки испано-английский словарь, занялась – в свободное время – изучением испанского языка.

– Зачем тебе это, моё сердечко? – недоумевал Егор.

– Очень, уж, красивый язык! – скупо улыбалась жена. – Такой мелодичный и певучий… Опять же, вдруг, мы ещё вернёмся в эту бело-голубую Аргентину? Вот, он мне тогда и пригодится…

Егор посмеялся, а потом подумал-подумал, да и присоединился к супруге. Вдвоём дело пошло гораздо веселей и продуктивней.

Беда пришла неожиданно и внезапно – от жары начала постепенно протухать питьевая вода в больших деревянных бочках, да и запасы прочей жидкости (пусть, и алкогольной) значительно сократились.

– Всё, господа и дамы, с сегодняшнего дня умываемся и стираемся только морской забортной водой! – объявил Егор. – Понятное дело, что детей это не касается. Пока – не касается… Далее, воду пьём, только разбавляя её – один к одному – вином. Такая смесь гораздо лучше утоляет жажду, проверено… Ничего ребятки, пробьёмся!