— Нет! — При одном упоминании о выпивке меня мутило.

— Правильно! Тогда подкрепись.

Есть тоже не хотелось, но, видя как другие с аппетитом жуют цыплячьи ножки, я разохотился.

— Удивляешься, Георгий, что званием княжеским жалован? — наклонился ко мне Федор.

— Удивлен, не скрою.

— Государю земли нужны, а чтобы эти земли защищены были, он хочет людей своих, надежных и умеющих это делать, на земли сии посадить. А еще государю злато-серебро необходимо — пленных выкупать, а пуще того — тех же крымчаков подкупить да ногайцев, чтобы не нападали, сел да городов не разоряли, людей в полон не уводили. Да время государю потребно, чтобы окрепла Русь, сил набралась. Не быстрое это дело, может, мы и не увидим, как сильна Русь станет — только потомки наши. Но верит государь, и мы должны верить, что настанет день и час, когда возвысится Русь, и государство наше могучим будет, а соседи злые его бояться и уважать станут. Не для себя казну государь собирает — для дела важного. И еще — любая война требует денег, золота. И много! Сам прикинь: пищали, пушки, припасы к ним, а для ратных людей — жалованье опять же. Так что выходит — государь спасенным золотом доволен не меньше, чем твоими военными успехами.

Мы просидели до полудня, потом побратимы стали разъезжаться.

Попрощавшись с Кучецким, покинул его гостеприимный дом и я. С удовольствием вдыхая морозный воздух, я дошел, поскрипывая снегом, до постоялого двора.

— Здравствуй, боярин! — радостно поприветствовал меня Федор.

— Выше бери, Федор, князь я отныне!

— Да ну?! — изумился Федька. — То-то я смотрю, ты прямо весь сияешь. Что делать будем?

— Да вот раздумываю — земли мои новые, государем дареные, осмотреть или домой ехать?

— Домой, конечно! — безапелляционно заявил Федор. — Домашние-то твои еще о радости, о чести великой не знают. Порадовать надо, а земля — она никуда не денется.

— А и верно! Собирайся, едем!

Мы собрались в пять минут и выехали за ворота постоялого двора.

У городских ворот снова встретили Прохора- стрельца.

— Здравствуй, боярин!

— И ты здрав будь, Прохор. Только ноне не боярин я уже — князь!

— Ого! Милостив государь! Поздравляю! Думаю — не раз еще свидимся, князь!

Князь! С непривычки меня распирало от гордости — из чужих уст это звучало куда как весомо. А дальше — долгая зимняя дорога.