— Стоп, господин адмирал. Это слишком серьезное предложение, чтобы излагать его скороговоркой. Я не стану возглавлять вашу, — сделала она ударение на слове «вашу» — агентурную сеть ни в одной из частей Европы. У меня — своя цель, своя разведывательно-диверсионная легенда и свое задание, которые в известное вам время были определены высшим командованием СС. Исходившем при этом из национальных интересов рейха. Подчеркиваю: высшим командованием СС, приказов которого никто не отменял.

— Мне-то казалось, что прекрасно оплачиваемая нами должность резидента разведки Четвертого рейха лишь усилила бы ваш вес в послевоенной эсэсовской иерархии, к которой принадлежу и я.

— Единственное, что она действительно усилила бы, так это риск моего провала, на который я не имею права. К нам, бывшим офицерам СД, и так относятся в Швейцарии с огромным подозрением, не прощая нам планов фюрера оккупировать эту страну.

— Скорее, даже не планов, а всего лишь намерений, — заметил адмирал. — Но сейчас это уже несущественно. Кстати, вы должны знать, что весь гарнизон «Базы-211» составляет армию «СС-Антарктида», военный совет которой имеет право повышать своих высших офицеров до чипа группенфюрера СС.

— Благодарю за информацию, господин рейхсфюрер Рейх-Атлантиды. Не думаю, что вы собираетесь повышать меня в чине.

Такое упреждающее заявление явно сбило адмирала с толку, тем не менее он сказал:

— А почему бы и не повысить?

— Какой в этом смысл? Приказ о присвоении мне чина гауптштурмфюрера СС подписал Гиммлер. Даже если бы у меня был значительно меньший чин, для удовлетворения моего самолюбия его подписи оказалось бы достаточно.

— С вашей стороны это выглядит благородно. Хотя, не скрою, ваше присутствие и на борту штабного американского самолета, и на борту американского авианосца «Флорида» создает для наших вооруженных сил определенные трудности.

— Хотите сказать, что если бы меня не было на борту «Кобры», ваши пилоты сбили бы ее? А затем ракетным или торпедным ударом потопили авианосец?

Барон замялся, и это удивило Фройнштаг. Фон Готт обязан был ожидать подобных вопросов, он откровенно спровоцировал их.

— Во всяком случае, присутствие на флагманском судне и на борту штабного самолета ближайшей соратницы Отто Скорцени повлияло на ход наших мыслей и решений. Такой ответ вас устроит?

— Будем считать его достаточно приемлемым. Было бы хорошо, если бы вы довели это ваше мнение до сведения адмирала Брэда. Америкашкам нелишне будет знать, кому они обязаны своим возвращением в Америку.

— После нашей встречи я так прямо и сообщу ему об этом, — усмехнулся фон Готт.